Наблюдатель

Джордж, благодарю вас. Вы можете сделать кое-что очень важное, самое важное, что вообще кто-либо может сделать для меня. Это никак не связано с деньгами. К вечеру я вернусь на базу. Очень прошу вас дождаться меня в своей комнате.

Каро Сомс-Уоткинс.

Вейгерт задумался, скорчив гримасу. Он не мог представить себе, что она имела в виду. Но если это в его силах…

Господи, вразуми!..

30

Каро улетела на Большой Кайман первым утренним рейсом. Молли, Барбара и Джулиан (все по отдельности) вызывались составить ей компанию. И все спокойно приняли ее отказ.

Находящаяся на острове психиатрическая клиника носила гордое название «Линден-клиффс» – Липовые скалы (хотя ни лип, ни скал в пределах видимости не имелось) – и производила очень благоприятное впечатление. Психиатрическое отделение Мемориальной больницы Фэрли было построено в середине прошлого века, когда медсестры носили накрахмаленную белую униформу, а самым эффективным методом лечения повсеместно считался жестокий электрический шок. С тех пор отделение еле-еле влачило существование на скудном бюджете. Пациенты размещались в тесных общих палатах. Холл остро нуждался в покраске. Сестринский пост больше походил на обветшавшую крепость.

В Линден-клиффс, где не было пациентов, лечащихся исключительно по медицинской страховке, дело обстояло совсем не так. Каро восхищалась роскошью и разрывалась между благодарностью к Джулиану за то, что он привез Эллен сюда, и обидой на то, что она сама никогда не смогла бы позволить себе обеспечить сестре такие условия.

Одноместные номера со вкусом обставлены. В коридоре на стенах подлинники картин. Общий холл похож на загородный клуб. Из Майами то и дело привозят артистов (в Фэрли дважды в год приглашали школьный хоровой кружок). Соотношение персонала и пациентов сравнимо с каким-нибудь спа-центром высшего разряда. Три психиатра с впечатляющей репутацией. Каро узнала о них все, что возможно.

Она встретилась с врачом Эллен. Доктор Эдвард Сильверстайн был недоволен предложением перевезти Эллен на Кайман-Брак, но Билл Хаггерти подготовил столько юридических документов, что Эллен можно было вывозить куда угодно, даже вопреки всем медицинским рекомендациям.

– Доктор Сомс-Уоткинс, вы же понимаете, что ваша сестра практически не ест, не идет на контакт, в том числе и в лечебных процедурах, не двигается, если ее не ведут, и не говорит ничего, кроме двух слов: «Анжелика умерла».

– Все это я понимаю, – ответила Каро. У Сильверстайна были внимательные глаза, он искренне сочувствовал и заботился о пациентке, но в данный момент он был препятствием на пути, который избрала Каро. – На Кайман-Браке Эллен будет находиться под медицинским наблюдением. И мы не заберем ее отсюда, пока вы не сможете подтвердить, что ее состояние существенно улучшилось.

– Но почему вы так уверены, что это должно случиться скоро?

– Гарантировать этого я, естественно, не могу, но если не считать этого временного срыва, Эллен очень стойкий и жизнерадостный человек. Сейчас этого нельзя увидеть из-за горя и действия нейролептиков.

В конце концов Каро отвели в палату Эллен, находившуюся на этаже для тихих больных. Эллен сидела в кожаном кресле с подголовником, которое могло бы украсить зал заседаний Оксфордского университета.

– Миссис Кемп, ваша сестра пришла повидаться с вами, – сказала санитарка. – Доктор Сомс-Уоткинс, если вам что-нибудь понадобится, просто окликните меня.

– Благодарю вас. – Каро передвинула второе кресло и села перед сестрой лицом к лицу. – Сестричка, я здесь. Как дела?

– Анжелика умерла, – сказала Эллен.

– Я знаю. Эллен, это я, Каро.

– Каро… – Во взгляде промелькнуло узнавание, но тут же угасло. – Анжелика умерла.

– Да. Но… нет, Эллен, смотри на меня, – я пришла, чтобы сказать тебе кое-что важное. – Каро набрала в грудь воздуха и оглянулась. Ей было очень важно не дать оснований считать себя неуравновешенной. Где угодно, но только не здесь. – Я знаю, как ты тоскуешь по Анжелике. Я тоже тоскую. – Анжелика глядит из колыбельки и дарит Каро одну из своих столь редких улыбок. Каро расхаживает взад-вперед по гостиной, прижимая Анжелику к груди и ощущая ее нежное детское тепло. Она собралась с силами и заставила голос не дрожать: – Послушай меня, сестренка. Я знаю, как ты сможешь снова увидеть Анжелику.

– Анжелика умерла.

– Да. Но послушай… нет, смотри на меня… я хочу, чтобы ты мне доверяла.