Наблюдатель

Каро взяла сестру за руку. Да, все складывалось именно так, как она думала. Ей необходимо было увидеть Эллен своими глазами, прежде чем принять решение, прежде чем запустить механизм для выполнения этого решения. Вот она и увидела сестру. Эллен пребывала в очень тяжелом состоянии – так же, как и их отец когда-то. Но Каро была здесь и была готова помочь Эллен. А рядом с их отцом, после того как сестер лишили наследства, не оказалось никого.

– Мы с тобой всегда доверяли друг другу, правда? – сказала она. – Ты с самого начала знаешь, что я работаю у нашего двоюродного деда, который ведет секретную программу исследования мозга. Ты ведь помнишь, да? Конечно, помнишь. Ты умница и понимаешь, что я говорю. В этой секретной программе сознание человека переходит в другие вселенные, и в какой-то одной из этих вселенных Анжелика остается жить. И не просто жить – там она здорова. Не в воображении, а на самом деле, но через твое сознание. Остаться там надолго тебе не удастся, но ты сможешь попасть туда и увидеть Анжелику. Живой, в реальном мире. Реальном, Эллен!

– Анжелика умерла, – сказала Эллен, но, кажется, уже не с той безжизненной апатией, что прежде. Или ей показалось? И продолжила: – Я хочу умереть. Кайле будет лучше без меня. А Анжелика умерла.

Каро удалось скрыть потрясение и заставить себя и дальше говорить ровным голосом:

– В этой вселенной Анжелика умерла, но в других вселенных этого не случилось. Ты сможешь видеть ее, обнимать ее, разговаривать с нею.

Лицо Эллен оживилось. Ее глаза сверкнули. Голова дернулась. Она ударила сестру в лицо с такой силой, что у Каро лязгнули зубы и рот наполнился кровью.

Этот порыв высвободил что-то в Эллен: хотя бы частичное осознание себя и любовь к сестре, которую она питала с рождения.

– Ох! Я сделала тебе больно! – воскликнула она, стащила с себя свитер и принялась вытирать кровь, стекающую по лицу Каро на рубашку.

Каро негромко охнула, сплюнула кровь в скомканный свитер и ощупала лицо. Боль горела огнем в челюсти и отдавалась вверх. Но нос не был сломан, и все зубы вроде бы остались на месте. Зато теперь Эллен смотрела на нее, а не в пустоту, и Каро поспешила воспользоваться моментом.

– Анжелика умерла, – сказала Эллен.

– Поверь мне хотя бы еще разок, черт возьми! Это же я, Каро!

Эллен кивнула медленно, с усилием, как будто в шее у нее стоял проржавевший шарнир.

– Каро. – И затем: – Увидеть… Анжелику… снова.

– Да. В другом… месте. Ты сможешь навещать ее. – В ее памяти прозвучал голос Джорджа: «Нет никаких «здесь» или «там», вы ведь это понимаете, правда?»

– Прости меня, – сказала Эллен. – Прости, пожалуйста. Но я… я смогу… ты сможешь… – Из ее глаз хлынули слезы.

В коридоре послышались шаги. Каро поспешно встала спиной к двери, загородив собой сестру.

– Доктор, у вас все в порядке? – спросила санитарка.

– Да, благодарю вас! – пропела Каро. Потом она несколько дней удивлялась тому, как ей удалось изобразить этот певучий, радостный тон. Такая манера говорить была ей вовсе не свойственна, а уж когда ей разбили лицо… Шаги удалились.

Каро стерла остатки крови из-под разбитого носа. С минуты на минуту ушибленное место распухнет и синяк нальется краской.

– Эллен, слушай меня внимательно. Чтобы снова увидеть Анжелику, тебе необходимо выйти отсюда и переехать туда, где я работаю, на Кайман-Брак. А чтобы тебя отпустили, ты должна есть, разговаривать во время групповых занятий, делать все, что тебе скажут. И вот еще что. Это очень важно. О том, что я сказала тебе, нельзя говорить никому. Ни доктору, никому вообще. Это тайна. Если скажешь кому-нибудь, то не сможешь увидеть Анжелику.

«Из жалости я должен быть жесток». Откуда же эта цитата? Тревор наверняка знает.

– Да. Это тайна.

Поняла ли она? Каро уставилась быстро заплывающим глазом на сестру и решила, что поняла. Эллен снова стала собой – примерно так же, как не были собой Лоррейн, и Вейгерт, и Айвэн, пока оставались присоединенными к машине, но возвращались к прежнему «я», когда ее отключали. Это относилось к какой-то духовной сфере, а не к физиологии мозга, и Каро не желала соваться в эту область.

Она сунула окровавленный свитер в сумку, вытащила другой, первый попавшийся, из стоявшего в палате шкафа и надела его поверх закапанной кровью рубашки.

Свитер, естественно, был ей очень велик. Каро наклонилась и поцеловала сестру, а та сказала только:

– И долго?

– Это будет зависеть от того, как ты станешь себя вести. Делай все, что тебе говорят. А мне пора идти.

– Да, – сказала Эллен. И добавила: – Ты спасла меня, когда я тонула в фонтане.

Где сейчас витали мысли Эллен? Где-то в прошлом? Понимала ли она, что на самом деле происходит?

Лицо Каро отчаянно болело. Она быстро шла по коридору, держась вплотную к стене. Будь у нее шляпа, она могла бы низко надвинуть ее на лоб и хотя бы частично прикрыть ушиб полями. Ну почему у нее нет шляпы? Почему она не догадалась купить ее себе?