Наблюдатель. Фантастическая правда, или Второе пришествие Христа

Кручинин хотел обратиться к посланцу по имени, но имени-то он и не знал. Как-то так вышло, что не назвался посланец ни в первый визит, ни теперь. Андрей Иванович откашлялся:

– Неловко получается: не знаю вашего имени-отчества…

– Как!? – вскричал посланец, – Я не представился!? Эх, прав мой братец Петр: пора на пенсию. А между тем, профессор, мы же с вами тезки. И меня зовут Андреем. А вот отчество добавлять у нас не принято. Представьте себе, как бы выглядело такое, например, сочетание: Иисус Саваофич? К тому же все без исключения были бы Саваофичами, ибо все мы, в сущности, дети Саваофа. Итак, обращайтесь запросто: Андрей. Можете при случае добавить «Первозванный».

– Так вы апостол, а не Ангел?

– Ангел, Ангел… Причем, первого разряда, правда, первого снизу. Да и это званье получили исключительно благодаря ходатайству нашего Учителя, Иисуса. Вы представить себе не можете, какой шум устроил архангел Михаил, когда был поднят вопрос о присвоении нам, апостолам, звания ангела. Повод гневаться у него, надо признать, был: штат и без того раздут, а тут еще какие-то апостолы. Поддержали Учителя Гавриил и Дар из академии. Эйн, как это и свойственно ему, был радикально против, бранился словно тетя Роза на одесском Привозе и показывал язык.

– Чем же закончилась заварушка? – ехидно спросил Андрей Иванович.

– Ничья! – воскликнул Ангел. – Звание присвоили, но, увы, без увеличения содержания. Однако, профессор, мы заболтались, а мне, между прочим, необходимо побывать в Китае, конкретно, в Ухане. Оттуда в скором времени начнется такое, что предстоящее событие лично я сравнил бы с потопом. Ах, Андрей Иванович, если бы вы знали, как недоволен людьми Саваоф! Например, ваша толерантность, она его просто бесит. Терпимость – прекрасное качество, однако надо же знать меру. Можно и, увы, приходится терпеть скверный характер жены, как терпит – вы, вероятно, заметили? – Аврам Сару, но есть вещи нетерпимые, например, нельзя терпеть преступления убийцы. Или вот еще что… В прошлый раз я решил прокатиться в московском метро и что вижу: двое парней стоят у дверей и целуются взасос. Демонстративно! В Европе вообще сошли с ума: сочиняют законы, позволяющие двум мужикам создавать однополую семью, брать на прокат детей. Родитель номер один, родитель номер два… И что удивительно: регулярно ходят в храмы, читают Книгу, крестятся, ставят свечки и знают историю Содома и Гоморры. Знают, даже верят, а на себя грех не примеривают. Объясните мне этот парадокс.

– Сравнение так называемого «голубого» с убийцей, по-моему, натянутое. Гомосексуал не убивает.

– Не убивает, – вскричал Ангел, – но и не рожает! И, следовательно, способствует вымиранию человечества. Словно людям не достает других причин сыграть в ящик. Например, ковид-19, занесенный на землю Люцифером… Погодите-погодите, он вам еще покажет свои зубы! Пострашнее войны будет.

– Что вы предлагаете? Сажать гомосексуалов на электрический стул?

– Я сказал бы, что имею в виду, но подожду. Может, сами догадаетесь. Однако, я подозреваю, что вы, как и все остальные люди не знаете об истинном источнике повального грехопадения, о том, что заразу вам подбрасывают Князь тьмы и его посол Люцифер. Технология проста: они сеют семена, человек их удобряет и поливает, в результате вырастает повальный грех, который Саваоф вынужден испепелять и топить. Вы видели остатки Вавилонской башни? Читали в Книге о ее судьбе?

– Я видел ее с вашей помощью в недостроенном и еще неразрушенном состоянии. Затем, как сказано в Книге, сошел Господь, возмущенный самонадеянностью вавилонян, смешал языки строителей, чтобы они не могли понять друг друга и вынуждены были прекратить строительство.

– На самом деле никакого смешения языков не потребовалось. Достаточно было направить мощный разряд электричества на башню, чтобы вызвать небывалый пожар. Руководил операцией Эйн.

– Прошу прощения, но я тоже кое-что понимаю в физике. Кирпичи могли расплавиться только в сильном огне. И никак не могли расплавиться на открытом воздухе. Даже если обложить гигантское строение со всех сторон воспламеняющим материалом, поджечь его, внутренняя часть башни осталась бы изуродованной, но не спекшейся массой.