Начальник райотдела

Но Софья Георгиевна не обратила на них никакого внимания, ее взор был прикован к капитану, стоявшему рядом с ней. Он возвышался над ней, как монумент, и вообще он больше походил на красивого продавца женской одежды, чем на капитана полиции: такой же галантный, элегантный и слегка высокомерный. Резник сразу приглянулся Софье Георгиевне. Наверное, когда-то, в далекой юности она любила точно такого же красивого мальчика, но ей пришлось выйти замуж за тучного Сергея Николаевича, или в ней разыгрался нереализованный материнский инстинкт, один Господь знает, но Софья Георгиевна безоговорочно доверилась юному капитану, что подтверждала своим видом. Сидящих в кресле мужчин она не замечала, даже не удостоила их взглядом, а капитану отправила одну из своих самых очаровательных улыбок.

— Сергей Николаевич не сказал мне, кто это такой. Но я знаю, как его зовут и где он живет. Но он скоро уедет. Сегодня. — Софья Георгиевна посмотрела на часы: — В девять вечера.

Резник смотрел на нее, он знал, что нужно молчать, если он задаст хоть один вопрос, женщина испугается, сразу замкнется, а кто знает, что творится в ее дремучей душе.

— Он жил в пансионате в Коробицыно, Сергей Николаевич звонил ему с домашнего телефона. Наверное, сейчас его уже там нет.

— Нет, — эхом отозвался Резник, подыгрывая Софье Георгиевне.

Ему очень хотелось узнать, о чем все-таки думает эта женщина, и в какой-то миг он понял, что никогда и ни при каких обстоятельствах он не узнает, что творится в женской загадочной душе. Там полный бедлам.

— Мне вернут диадему? — шепотом спросила Софья Георгиевна, беря влажной рукой холодную ладонь капитана.

«Тьфу ты, черт, она думает о том, как бы ей вернуть обратно драгоценность», — Резник, скрывая брезгливость, мягко пожал руку Софье Георгиевне и сказал, слегка картавя:

— Софья Георгиевна, надо надеяться на благоприятный исход дела, в крайнем случае вы всегда можете обратиться в суд.

— Спасибо, — благодарно прошептала хозяйка, не отнимая руки, нежно сжала Славину ладонь. — Спасибо. Сергей Николаевич оставил меня у разбитого корыта, вот, — она обвела рукой некий круг, чем избавила Резника от ласковых пожатий.

Круг означал гораздо больше, чем богатая гостиная, отделанная в смелом авангардистском стиле. Он обозначал конец благополучию, крах богатству и унылое одиночество впереди.

— Софья Георгиевна, спасибо за помощь. — Резник жестом поднял мужчин из кресел с мягкой синей обивкой, они легко поднялись, испытывая видимое облегчение, что избавились от гостеприимного, но вдруг осиротевшего очага.

Все трое молча вышли из квартиры, молча спустились по нарядной лестнице и так же молча сели в машину. Мужчины не опустились до обсуждения благосостояния бывшего гаишника. Они упорно молчали, отдавая дань всем смертным и усопшим.

* * *

Мужчины тесным кружком сидели возле стола Юмашевой. Она, срывая голос, отдавала распоряжения по телефону, стискивая трубку узкими нервными пальцами.

— В Пулково стоят посты, на Московском вокзале посты, остался Ладожский, мой самый любимый вокзал. Резник, ты куда поедешь? — спросила она, бросив трубку.

— На Ладожский. — Он громко рассмеялся, не скрывая иронии.

Юмашева подозрительно посмотрела на него и густо покраснела. «Знает он, что ли, о моем романе с Андреем, да не может быть», — она пригладила короткие волосы, но от волнения растрепала прическу, и превратилась в юного Гавроша.

— Майор, вы куда? — обратилась она к контрразведчику, отмахнувшись от подозрительных мыслей и Резника.

— В Пулково, разумеется. Не поедет же Карпов поездом.

Майор встал, поправил пояс плаща. «А плащик-то от Кардена, — Гюзель внимательно рассмотрела одежду майора, — и шарфик оттуда же, отлично упакован майор, отлично, абсолютно не похож на серого чиновника, шикарный мужчина».

— Петр Яковлевич, а вы? С нами? Или на Московский? — Юмашева перевела взгляд на Ждановича. Он пожал плечами и неуверенно посмотрел на контрразведчика.

«Ему хочется поехать вместе с нами, но он поедет с майором. Можно погадать, куда он направится? Как на ромашке. Если с нами, тогда я наберу номер Андрея, если с майором, тогда звонить не буду до конца операции».

— Я в Пулково, — Жданович вздохнул, показывая, что победил здравый смысл, все-таки он следователь. — Карпов в опасной ситуации может выбрать только воздушный путь.

— Зря, Петр Яковлевич, зря — цитирую бывшего мента Лесина. Преступник не робот, не автомат, не компьютер. Ему легче затеряться в толпе железнодорожных пассажиров. При проверке документов он легко может откупиться, а в аэропорту ему не удастся спрыгнуть с хвоста. Как знаете, Петр Яковлевич, как знаете. Я вас не уговариваю.