Начало

Стоял и смотрел как истукан в нереальные серебристые глаза, пока она угрожала ему ритуальным кинжалом. Ее руки дрожали так же, как и голос, и он чувствовал ее страх так ясно, словно прижимался ухом к груди и слушал заполошно бьющееся сердце.

Она выглядела бесконечно уставшей, испуганной и очень смелой, несмотря на все это. Что-то мешало Фергусу привычно оскалиться и злословить, послать незнакомку подальше и припугнуть для профилактики. Грех опустил взгляд на ее черный передник, расшитый алыми рунами, заприметил холщовый мешочек на поясе сбоку и скромную котомку за спиной.

– Охотница? Здесь?

– С чудовищами не разговариваю, – упрямо выпятила подбородок девушка.

– Какая храбрая пташка.

– Не подходи!

Фергус обратил внимание, как она бережно закрыла рукой живот. Он едва успел склонить голову, как она резко вскинула руку и швырнула ему в глаза пригоршню белого песка.

Грех зашипел от боли, и когда Охотница рванула мимо него по тропинке, грубовато схватил за руку. От боли в запястье она выронила кинжал, извернулась и, прикрывая рукой живот, вся подобралась, чтобы защищаться.

– Отпусти, не то хуже будет!

– Некрасиво нападать исподтишка! – прорычал Фергус.

– Дитя не отдам! – в ответ процедила девушка.

Что-то внутри Фергуса словно надломилось. Он посмотрел на ее грязные пальцы, придорожную пыль на рваном подоле юбки и царапины на веснушчатых щеках и медленно выпустил ее тонкое запястье. Девушка неверяще замерла, потирая покрасневшую кожу.

– Я не похищаю новорожденных.

– Врешь. На сделку меня разводишь! – в ее голосе не было уверенности.

– Зачем мне сделка с Охотницей? – Фергус устало фыркнул. Он наклонился, подобрал кинжал, и, ловко провернув его в пальцах, вернул ей ручкой вперед. Металл жег кожу, в воздухе пахло паленой плотью.

Она проглотила ком в горле и осторожно схватила нож, ожидая от чудовища любой подлости. Ее темные волосы волнами облепили щеки, спадали на тощие плечи.

– Что ж ты за Грех такой, коли сделки да младенцы не интересны?

– Тот, который настоящий, а не сошедший с людских сказок, – засмеялся Фергус.

Он не запомнил всего их разговора – воспоминания о ней словно остались выборочно. Он помнил тяжелые локоны ее волос, запах горьких трав и глаза цвета неба перед грозой, но даже не знал ее имени. Она была Охотницей с ребенком под сердцем, затерявшейся в этом огромном и запутанном мире, и Фергус протянул ей руку помощи.

Грех проводил ее до деревни, которую спешно покидал сам, и вручил ключи от дома на окраине, ухмыльнувшись ее вспыхнувшему румянцу.

– Живи здесь. Тут тебя не тронут.

– Слишком гладко стелешь, Грех.

– Слишком мнительно для отчаявшейся женщины, Охотница.

– Не будь я мнительна – сгинула бы на полпути.

– Откуда ты бежишь-то, храбрая пташка? – Фергус плотоядно улыбнулся и облокотился о крепкую изгородь. Закатное солнце танцевало бликами на ее каштановых прядях, пряталось в складках просторной верхней рубашки.

– Как будто не знаешь, что Охотники за Драконьим Хвостом живут, – фыркнула девушка, скрестив руки на груди.

Фергус промолчал на очередную шпильку, снова опустил глаза на ее живот.

– Дитя-то хоть любимое?

Охотница вздрогнула, залившись румянцем от подобной наглости. Ее руки неловко бросились прикрывать живот, но тут же остановились и сжались до белеющих костяшек. Фергус смотрел на ее красные пятна на щеках, шее, и ему становилось жаль ее.

– Конечно! Будь он трижды моим проклятьем, никому его не отдам! Так что не пытайся меня сладкими речами опутывать.

Фергус вздохнул. Он гибко отстранился от изгороди, посмотрел в ее нереальные глаза и задорно улыбнулся.

– Мальчишка будет. С пригоршнями звезд на щеках и в ладонях, как у тебя. И нет у тебя никакого проклятья – у людей языки злые и лживые. Они не видят дальше своего носа.

– Мальчик? – Ее лицо изумленно вытянулось.

Она прижала ладони к животу ласково, погладила его и улыбнулась так тонко, почти незаметно.

– Врешь небось.

– Я не вру, когда мне нет выгоды, – рассмеялся Фергус, подбирая свою сумку с земли. – Береги свое дитя, раз такое любимое. Живи тут сколько хочешь, храбрая пташка.

– А ты что же, ничего не потребуешь взамен?

– Ничего.

– Ты неправильный Грех!

Фергус снова рассмеялся, отходя назад шаг за шагом.

– Не все сказки, что пишут, – правда. Прощай, маленькая храбрая пташка. Может, свидимся еще, так скажешь мне слово доброе. Мне будет достаточно.

С этими словами Фергус развернулся и отправился прочь. Она облокотилась на изгородь и смотрела ему вслед своими нереальными глазами, ее каштановые волосы разметал ветер.

– Прощай!

Фергус обернулся последний раз. Она размахивала тонкой рукой, ее лицо было практически неразличимо. Он думал, что еще вернется сюда, когда станет безопасно. Фергус хотел бы увидеть ее снова и убедиться, что с ней все в порядке.

Но храбрая пташка пропала так же внезапно, как и появилась.

* * *