Начало эры разума

Как изменился Боден! Не богослов, поднявший ноги к небу, не мрачный любитель Лиги, а политик по сердцу Л'Опиталя, защитник веротерпимости, советчик и поклонник Генриха IV. Он родился в Анжере, вероятно, от испано-еврейской матери, приехал в Париж в 1560 году, занимался юридической практикой, не приносящей дохода, и с увлечением погрузился в философию и историю. Он с жадностью изучал древнееврейский, греческий, немецкий, итальянский, Ливия, Тацита, Ветхий Завет, Цицерона и конституции всех западноевропейских государств. Он считал, что изучение истории — это начало политической мудрости. Его первым печатным трудом стал Methodus ad facilem historiarum cognitionem (1566) — «Метод для легкого понимания истории». Студент найдет его несерьезным, риторичным, многословным — философский ум созревает не сразу. Боден в тридцать шесть лет считал, что история побуждает нас к добродетели, показывая поражение злых и триумф добрых людей.59 Тем не менее эта книга, после «Рассуждений» Макиавелли, является первым значительным трудом по философии истории.

Здесь и в более поздней De republica, за полтора века до Вико и Монтескье, систематически рассматриваются климат и раса как факторы истории. История — это функция географии: температура, осадки, почва, топография. География определяет характер, а характер определяет историю. Люди различаются по характеру и поведению в зависимости от того, где они живут — в горах, на равнинах или у моря. На севере они отличаются физической силой и мускульной энергией, на юге — нервной чувствительностью и тонкостью ума; люди умеренного пояса, как в странах Средиземноморья и во Франции, объединяют качества севера и юга — более практичные, чем на юге, более интеллектуальные, чем на севере. Правительство народа должно быть адаптировано к его географическому и расовому характеру, который почти не меняется со временем. Так, народы севера должны управляться силой, народы юга — религией.

В небольшой работе «Ответ на парадокс М. Ле Малестрикта» Боден практически основал «политическую экономию».60 Он анализировал причины стремительного роста цен в Европе, рассуждал о вреде обесцененной валюты, выступал за свободу торговли в эпоху естественного и регионального протекционизма и подчеркивал взаимосвязь между экономическими реалиями и государственной политикой.

Но его шеф-поваром — самым важным вкладом в политическую философию между Макиавелли и Гоббсом — стала «Республика» (1576). Боден использовал это слово в его римском смысле, как означающее любое государство. Он различал государство и общество: общество основано на семье, которая имеет естественную основу в отношениях полов и поколений; государство основано на искусственной силе. В своей естественной форме семья была патриархальной — отец имел абсолютную власть над своими женами, детьми и семейным имуществом; и, возможно, цивилизация опасно сократила патриархальные права. Женщина всегда должна быть подчинена мужчине, поскольку она умственно слабее; возводить ее в ранг равноправной было бы фатальным пренебрежением к природе. Муж всегда должен иметь право на развод по собственному желанию, как в Ветхом Завете. Упадок отцовского авторитета и семейной дисциплины (считал Боден) уже подтачивал естественные основы общественного порядка. Ведь именно семья, а не государство, является ячейкой и источником порядка и морали, и когда единство семьи и дисциплина приходят в упадок, никакие законы не могут заменить их.61 Частная собственность необходима для создания и сохранения семьи. Коммунизм невозможен, потому что все люди рождаются неравными.62

Боден более реалистично, чем Мариан и Руссо, рассуждает о происхождении государства; здесь нет никакой чепухи об общественном договоре или контракте. Деревенские общины могли возникнуть на основе такого соглашения, но государство возникло в результате завоевания одной группы семей другой, и вождь победителей стал королем.63 Санкцией, стоящей за законами, была не воля или «суверенитет» народа, а организованная сила правительства. Следовательно, абсолютная монархия естественна; она продолжает в государстве власть отца в патриархальной семье; никакое правительство не является суверенным, если оно подчиняется каким-либо законам, кроме законов природы и Бога.64 Как Гоббс пришел к этим выводам, спасаясь от хаоса, вызванного гражданской войной в Англии 1642–49 годов, так и Боден видел в абсолютном правительстве единственное спасение от религиозных войн и разделения Франции; обратите внимание, что его книга была опубликована всего через четыре года после резни святого Варфоломея; она могла быть написана в крови, которая текла по улицам Парижа. Бодену казалось, что если функция государства заключается в поддержании порядка, то оно может делать это только посредством абсолютного и неотъемлемого суверенитета.