Начало пути

Алёнушка ойкнула и машинально за меня спряталась. Это Нинка подкралась. Свинина! Чего ей в комнате не сиделось?! Такой момент порушила! Его уже не вернешь. Тут и Попик подтянулся. В общем, сели пить чай. Я еще порезал сыра, привезенного из Питера. Из новостей только Жанка. Она с семьей уже уехала. Из райисполкома попросили, и ее родителям документы на перевод мигом оформили. Довольны не были, конечно, особенно в школе, но оформили.

В ту же ночь случилась беда. Лопнула какая-то железка в дизеле на электростанции. Треть посёлка осталась без света. Это было бы полбеды, беда, что половина котельных обесточена. Котельные не работают – в домах очень холодно. Плохо, но день-другой пережить можно. Но! Котельные не работают, в домах холодно, однако вода в трубах центрального отопления осталась. Скоро замёрзнет, трубы полопаются, и до мая их не поменяешь. Как людей обогревать? Всю ночь работали добровольцы, сливали воду, кидали времянки, вновь запускали в работу котельные. К утру угрозу заморозки отопления ликвидировали, но электричества нет и непонятно, когда будет. В районе запасной части нет и снять неоткуда. Из области только один ответ – запчасть ищем и, когда найдем, не знаем. Постараемся доставить первым теплоходом. Не раньше конца мая, значит.

Поселок бурлил. Сейчас стоит вопрос о закрытии предприятий, а что будет, коли и резервный генератор полетит? Аэродром закрывать? Вместе с портопунктом? Якимыч охрип, ругаясь по телефону, но не зря он глава поселка, придумал финт ушами. Сказал мужикам:

– Снимут, сторожем пойду работать. И строгача по партийной линии не боюсь. Пуганый уже. Сейчас дам телеграмму в Москву, в Верховный Совет. За кого мы голосовали, помните? За Косыгина! Ему и напишу. Телеграфом!

– Якимыч! Не напишу, а напишем! Текст набросай, пойдем подписи собирать. Все партийные пусть подпишутся. Уклонисты нам не нужны, как в тепле жить, так все вместе, а как выговор получать, ты один?! Не будет такого! Кто против, пусть уезжает.

Народ у нас простой, но понимающий. Да и дальше сослать места не найдешь, наши ничего не боятся. Все партийные подписали письмо и много простых работяг. Отчим тоже подмахнул. Да он что! Секретарь парторганизации камералки и секретчик подписали. В полдень на почту принесли тетрадку с подписями и отправили телеграфом, хотя из райкома партии настоятельно советовали этого не делать. В два часа дня, на бланке с красным заголовком «ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ТЕЛЕГРАММА», пришел ответ: «Ваше обращение получено ЗПТ передано по назначению ТЧК». И всё, больше никакой реакции не было. Кстати, никто даже не знал, что на нашей почте такие бланки имеются. До конца дня стояло затишье. Ни из области никто не звонил, ни из района. Ночь кое-как скоротали. А рано утром из Петропавловскаа прилетел грузовой самолет с огромной железякой, бригадой ремонтников и обкомовским инструктором.

Сразу дела закипели. Из райцентра приехали помощники, погранцы людей дали. Обкомовец каждый час звонил в Питер, отчитывался. Вечером свет по поселку был везде.

Как приезжих обратно в Питер отправили, поселковые банкет организовали. Надо такое дело отметить да помощников отблагодарить. Только тут наш профорг Михалыч спросил:

– Якимыч, я тут чо-то не понял? Мы же навроде на выборах за коряка голосовали?

– Ну? За коряка, и что?

– А чо тогда Косыгину писали?

– Михалыч, сам посуди – кому еще нам писать? Наш депутат – Косыгин, он же Коянто. Ему мы и писали. Правда, я только первую фамилию в адрес вписал. Так в Москве народ грамотный, должны знать, кто и от какого округа избирался.

Мужики зашумели:

– Ну и жук ты, Якимыч! Тебя в магазин за бутылкой посылать нельзя! Выпьешь всю водку разом, в одно рыло, а потом собутыльникам докажешь, что еще и пострадавший.

22.01.1973

В понедельник в школе Алёнка мне помогала развешивать фотографии. Она и наших ребят организовала. Уже на большой перемене моя первая персональная фотовыставка была открыта. Кстати, ребятам понравилось, и учителя хвалили. Директор вообще грамоту обещал дать.

Колька отвел в сторону от девчат и повинился:

– Лёха, мы с Нинкой вчера не хотели вам мешать. Просто Лёлька попросила Нинку заглянуть к вам минут через десять. Твоя боялась, что ты к ней целоваться полезешь. А потом сама же и на нас обиделась, дескать, зачем мы помешали. Моя говорит, что комсорг втюрилась в тебя по уши.

– Думаешь?

– Конечно!

– А Нинка в тебя влюбилась?

– Она, конечно, меня любит… Но командует постоянно! Это надо так, это эдак… Уроки вместе делаем… Мамка говорит – хорошая жена будет. А папка дразнится, зовет меня подкаблучником.

После школы пошел на работу, до увольнения надо сделать пару дел.