Начало Руси

2. Из массы арабских свидетельств о руссах норманисты отыскали только одно выражение в свою пользу: «В 844 году язычники именуемые русью разграбили Севилью». Но это явная ошибка, как уже давно доказано, и умеренные норманисты не стоят за такое странное свидетельство (см.: Замеч. г-на Куника на исслед. Гедеонова). Арабские писатели IX и X веков имели до того темные понятия о географии и этнографии Северной Европы, что причисляли ее жителей к известному им ближайшему народу русь; а Балтийское море считали рукавом, соединяющим Черное море с Западным океаном, и потому слух о нападении каких-то северных варваров на Испанию, Аль-Катиб или его позднейший списатель отнес к руси, так как имя ее около того времени сделалось громким, вследствие набегов на берега Черного и Каспийского морей. (Туземцы Америки до сих пор для нас индийцы, вследствие географической ошибки Колумба.) Эта севильская русь теряет всякий смысл в ряду многих других арабских известий, указывающих на русь туземную и славянскую.

3. Из всех средневековых латинских хроник, упоминающих о руси, норманисты извлекли в свою пользу два свидетельства, Лиутпранда и Пруденция. Лиутпранд, епископ Кремонский, замечает о руссах, что это народ, живущий к северу от Константинополя между хазарами и булгарами, что греки по наружному качеству называют их руссами, а «мы, по положению страны, нордманнами». Опять выражение, не имеющее никакого определенного этнографического значения. Лиутпранд (или его вотчим) получил сведения о руссах от византийцев, а последние причисляли русь к народам гиперборейским, то есть северным; следовательно, Кремонский епископ передает тот же географический термин, только по-своему (по-лангобардски). Он совершенно повторяет византийцев, помещая русь между хазарами и болгарами, в соседстве печенегов и угров, и нисколько не указывает на Скандинавию. Аналогию с его «северными людьми» представляет наше выражение восток и восточные народы, хотя эти народы живут от нас к югу; но мы в этом случае переводим термин западноевропейский. (То же должно сказать о gentes Normannorum Венецианской хроники или о руссах 865 года.) Слова Лиутпранда о том, будто руссы получили свое название по наружному виду от греков, прямо противоречат греческим свидетельствам: Лев Диакон положительно говорит, что тавроскифы называют себя рось на своем родном языке.

4. Известие Бертинских летописей (Пруденций) о руси «из племени свеонов», как мы говорили, невозможно толковать шведами: этого не допускает хаканский титул ее князя. Или само слово «свеоны» в то время не означало исключительно шведов (Южная Россия называлась в Средние века и Великой Скифией, и Великой Швецией, Svithiod en mikla исландских caг), или это ошибка, недоразумение в самом источнике. Само отсутствие золотых византийских монет того времени в кладах Швеции противоречит существованию шведской руси.

5. Путь из варяг в Грецию, описанный в нашей летописи, нисколько не может подкрепить норманнскую теорию, ибо это описание относится не к IX, а к XI веку. Константин Багрянородный, описывая тот же путь в X веке, начинает его от Новгорода и о варангах ничего не упоминает. Приведенные им русские имена порогов не могут быть объясняемы из скандинавских языков исключительно. Норманны могли плавать по Днепру только после основания Русского государства, находясь в службе русских князей или под покровительством, следовательно, тогда, когда русские имена порогов уже существовали.

6. Некоторые имена первых князей и дружинников похожи на скандинавские. Это совершенно естественно при общности многих имен у славянских и германских народов, при долгом сожительстве готов и руссов (роксолан) в Восточной Европе, а также при исконном сожительстве готов и славян на южном берегу Балтийского моря. Но доказать, что они не только исключительно, но и преимущественно скандинавские, не могут никакие натяжки.