Начать с начала (СИ)

Когда я очнулась, первым, что я заметила, был белый потолок моих покоев, вторым — доктор, который наклонился надо мной, вдумчиво вглядываясь в какие-то бумаги. Я часто заморгала, пытаясь отогнать от себя боль в бедре, вероятно, на которое я и упала, когда потеряла сознание.

— Леди, — вздохнул доктор, который едва не выронил свою папку, настолько он был удивлен. — Наконец-то вы пришли в себя!

Я, опираясь о кровать, медленно села. Чувствовалось легкое головокружение, но тошноты я больше не ощущала, хотя до конца не была уверена в том, что меня сейчас не вывернет наизнанку. Я в последнее время довольно часто чувствовала слабость, но никогда бы не подумала, что из-за этого могу потерять сознание, да еще и при королеве…

Нахлынули воспоминания о прошедшем. Меня обуяла необходимость провалиться сквозь землю. Для начала что-то неловко мямлить, затем целиком и полностью уйти в воспоминания, после чего потерять сознание на пороге королевских покоев. Пожалуй, и врагу такого не пожелаешь… Чтобы то ни было, это неспроста, но мне просто физически не хотелось услышать очередную плохую новость. Слишком много в моей жизни черных полос, в конце же концов, должна наступить хотя бы одна-единственная светлая?

— У меня для вас чудесная новость, леди!

Мужчина сел на кресло подле меня и снял свои огромные очки с носа, в то время как я с замиранием сердца перебирала случаи, при которых головокружения и тошнота складывались в хорошую новость…

Не может быть… Этого. Не может. Быть…

Я начала судорожно ловить ртом воздух, даже еще до того, как доктор произнес:

— Вы беременны.

— Беременна? — Я едва не схватилась за голову, почувствовав, как паника и страх туманят мысли. — Но мой лечащий врач сказал, что я больше не смогу иметь детей?..

Мужчина задумчиво кивнул и, сцепив руки в замок, наклонился поближе ко мне.

— Такие случаи достаточно редко встречаются на практике, но тем не менее имеют место. Уверен, ваш супруг будет счастлив услышать такую новость.

Я понимала, что при постороннем человеке нельзя снимать маску, но уже совсем потеряла контроль над собой. Я крепко сжала руками волосы, растрепав прическу, из глаз брызнули слезы, которые наверняка смазали макияж, но в ту минуту это нисколько не волновало меня. В голове только крутилось «Нет! Нет! Нет!»

Я просто не могу родить ребенка от Уилла! Не хочу! Это будет моим клеймом на всю жизнь! Я никогда не смогу полюбить этого ребенка так, как люблю Айрин и Томаса! Скорее всего, я буду даже ненавидеть его, а это еще ужаснее. Я буду ненавидеть маленькое беззащитное дитя! Но тем не менее это ребенок Уилла… Я ничего не смогу с собой поделать…

Он, может быть, будет похож на него… у него будут такие же глаза или… волосы, а даже от мысли о Уилле у меня сжимаются кулаки.

— Никто не должен знать,— сквозь зубы процедила я.

Доктор уставился на меня в недоумении.

— Простите?

— Вы все правильно расслышали. Никто. Не должен. Знать.

— Но… — растеряно протянул доктор.

— Мне нужна ваша помощь, мистер Фонз

Доктор все еще с недоумением смотрел на меня. Я сделала глубокий вдох, успокаивая мысли, и произнесла, должно быть, самые страшные слова в своей жизни:

— Вы должны помочь мне избавиться от этого ребенка.

— Что?.. — Доктор едва не схватился за сердце от моей просьбы, но я не обращала на это внимания. Я словно находилась где-то в прострации и старалась оставаться там, чтобы мои эмоции оставались скрытыми от всех. Доктор еще раз для уверенности, что ему не послышалось, посмотрел на меня, а потом, выровнявшись и скрестив руки на груди, произнес: — Это противозаконно. Боюсь, я ничем не могу помочь вам.

— Вы поможете мне. Я заплачу вам любую сумму, какую вы только попросите. Только помогите мне.

— Дело вовсе не в деньгах, леди, а в последствиях. Вы хоть осознаете, что ваши шансы забеременеть после этого равны нулю? — Его голос звучал жестко, но тем не менее все равно тихо.

— Я знаю и полностью отдаю отчет своим действиям! — процедила я сквозь зубы. Мое терпение заканчивалось, и это было явно не к добру.

Мистер Фонз потер пальцами виски и в изнеможении посмотрел на меня.

— Вы будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Поверьте, вы даже искорки сожаления в моем взгляде не увидите, — хмыкнула я.

Мы с доктором уставились друг на друга, словно участвуя в молчаливом споре, спустя буквально минуту он сдался.

— Хорошо. Я согласен. Но, пожалуйста, подумайте об этом еще раз, и, может быть, вы передумаете. Это мое условие.

— По рукам, — кивнула я.

Доктор начал собирать бумаги.

— Я скажу Ее Величеству, что у вас просто пониженный гемоглобин, и вам нужно время на отдых.

— Спасибо. — Доктор лишь хмуро кивнул. — За все. Вы даже не представляете, насколько это важно для меня.

— Вы правы — я действительно не представляю, — ответил он и закрыл за собой дверь.

Как только дверь закрылась, грань между реальностью и прострацией мгновенно растворилась, и я едва не задохнулась от собственных слез, которые хлынули из моих глаз. Осознание того, что я сама лично хочу избавиться от своего еще даже не родившегося ребенка давило на меня больше всего.