Начать сначала

– Папа все строил сам. Какие-то элементы доставлял готовые, и уже здесь на месте занимался сборкой. Нам повезло, осенью мы заменили все аккумуляторы. И в запасе их достаточно. Вода для мытья и кухни сливается в накопитель для унитаза. А оттуда уже уходит глубоко под землю через очистные фильтры. Труба с другой стороны от лестницы, она замаскирована и отделана корой такого же дерева. Если не искать, ее и не заметишь. Днем в хорошую погоду мы едим на улице на платформе. У входа есть складные стулья и стол.

– Хороший у вас дом! А в нынешнее время, он нам сильно облегчит ожидание, до того как наемная охрана прибудет на Мару. Спасибо, Аделин, мне было вкусно! – я поднялся и принялся собирать посуду со стола.

– Для грязной – вот здесь небольшой очистительный шкаф, – показала птичка, открывая одну из дверок под столешницей кухни. – Так мы экономим воду.

Вместе мы быстро закончили уборку кухни. Уже очень хотелось спать. Сон предыдущей ночью был короток, и столько событий после. Их легко можно было растянуть и на пару дней. Но я намеревался осуществить свой план по купанию птички. Вода согреет и снимет усталость с ее тела, Аделин будет лучше спать.

– Покажи мне, где наливается и нагревается вода для чана, птичка, – гудел ей в губы я между поцелуями. В то время, что тащил ее в спальню, стягивая эти невозможные шорты с ее задницы.

Глава 15. Сближение

Я выводил фиолетовым бруском мыла с запахом ягод на теле птички узоры. Потом своими широкими и грубоватыми ладонями намыливал ее тонкую фигурку, не пропуская ничего. Невзирая на изящное сложение, она не была хилой, под гладкой кожей играли необъемные, но крепкие мышцы.

Дразняще вел руками по тонкому стану, оглаживал бедра, ласкал небольшую, но красивую высокую грудь, сжимал чувствительные вершинки, вырывая из птички тихие вздохи. Не мог оторвать от нее взгляда, хотел сожрать целиком. Поглотить. Запомнить не только руками, но и глазами.

Не жалея птаху тискал округлые ягодицы, нырял пальцами меж ними в ложбинку. Может, она и сопротивлялась вначале, я не помнил. Мной овладела нестерпимая жажда, которую я так долго сдерживал.

Скоро эта девчонка станет моей. Нелегкие и опасные события последних дней подстегивали шайрасские инстинкты присвоить птаху незамедлительно.

Я пил дыхание птички, пробирался глубоко в ее рот языком. Потом захватывал в надежный плен, скользя по нему губами. Тихо рычал, вбирая в себя ее вкус и заводился сильнее. Нарочито неторопливо исследовал ее пальцами между ног. Гладил то легко, то с нажимом, погружался и уходил прочь, вызывая протестующие стоны. Своими действиями сводил птаху с ума и сам терял разум от нетерпения.

Птичка вскоре присоединилась к активному омовению и намыливая мое тело, уверенно изучала узкими ладошками плечи, грудь и живот. Затем от шеи по спине вниз, поясницу и ягодичные мышцы, переходящие в хвост.

Не в силах больше терпеть, я раздвинул паховые пластины и дал осмелевшей птахе вымыть и эту часть моего тела. Я стоял снаружи чана, и вода с пеной стекали на пол, но нас совсем не волновал этот вопрос. Покрытие за ширмой было выложено округлыми камнями из реки и герметично заделано, мыльная вода cтекала в отверстия у чана и можно было не бояться испортить деревянный настил снаружи.

Кое-как смыв пену и едва промокнув воду с тел одним полотенцем, я утащил Аделин на кровать. Полулежа разместился на спине, опираясь верхней частью торса на изголовье ложа, усадил птичку верхо́м.

– Давай, малыш. Сделай это сама. Так как тебе будет комфортно.

Ответом мне послужил испуганный взгляд.

Я притянул птичку ближе, снова целовал, распаляя. Направлял ее руками, придерживал свою плоть, пока она медленно опускалась на меня. Мне стоило огромных усилий сдержаться, чтобы не схватить птаху за бедра и рывком не насадить на себя. Сквозь стиснутые зубы выпустил воздух, почувствовав, как она полностью вобрала меня, коснувшись круглой попкой хвоста. Поерзала, прислушиваясь к ощущениями.

А дальше я помогал ей двигаться вперед-назад. Давал ей время привыкнуть ко мне. И только когда Аделин была полностью готова принять мою страсть, опрокинул на спину, вырвав из ее рта удивленное ойканье. Концом хвоста согнул правую ногу птички в колене и отвел вбок, больше открывая для себя. Лишил возможности двигаться само́й и уже, не сдерживаясь, с натиском проникал до упора в девичье тело. Ласкал руками и ртом, помогая шагнуть в острое наслаждение. Какой-то миг наслаждался громкими стонами и крупной дрожью, сильнее сжимал в своих руках, а в следующий догнал ее сам, погрузившись в опустошающее марево удовольствия. Собственнически пометив ее собой.

Я освободил Аделин от своего тяжелого веса и перетащил на себя. Мягко оглаживал руками потное, уставшее, разомлевшее тело, окончательно расслабляя. Целовал в лоб, нюхал волосы, водил губами по тонкому запястью, собирая ее немного изменившийся аромат.

Дождался размеренного дыхания и уснул сам, крепко держа свою добычу руками и обвив ноги хвостом.

***