Над нами миллион высоты

Хмарук уехал с Верой, а Смирин по дороге в лазарет то улыбался, то делался задумчивым и серьезным. Был рад, что встретил фронтового друга, но помнил и о своем. Надо ехать, сколько можно откладывать...

В комнате дежурного врача набросил на плечи халат, вошел в палату Дыма. Командир лежал с книжкой в руке, услыхав шаги, хотел было сесть.

— Не вставайте. Не ахти какой начальник явился,— с улыбкой сказал Смирин.

— Для меня теперь самый главный,— в свою очередь отшутился Дым.

Смирин откинул простыню с ног полковника, паль­цем постучал по гипсу.

— Высох. Аж гудит! Нигде не жмет?

- Нет.— Дым все-таки сел, дотянулся рукою до пят­ки, потрогал изогнутую железную полоску.— Стремя у меня, как у заправского кавалериста.— Оба рассмея­лись.— Садитесь, рассказывайте, о чем народ толкует.

— Телефон в штабе не умолкает. Все беспокоятся, поздравляют,— сказал Смирин.— Все соединение...

— Начало было нормальное, а конец дурацкий. Не умею прыгать с парашютом.

— Так уж и не умеете! Простая случайность...

— Как ваши дела?

— Надо идти в отпуск,

— Давайте рапорт.

Смирин пошел к дежурной сестре, написал рапорт, принес Дыму. Командир подписал.— Первая резолюция в горизонтальном положении,— усмехнулся Дым. — Желаю удачи!

— Спасибо, товарищ командир!

В коридоре услыхал телефонный звонок.

— Вас просит,— окликнула его дежурная сестра.

Звонил Лущицкий.

— Сейчас же явиться и барокамеру,— официальным тоном приказал он.

Смирин шел и раздумывал, как бы наказать товарища за нелепую официальность, но когда переступил порог ба­рокамеры и увидел затылок Сорочина, стоявшего навы­тяжку перед полковником медицинской службы Кавцовым, понял, почему Лущицкий так разговаривал с ним.

Кавцов встал из-за стола, поздоровался со Смириным.

— Как дела, парашютист?

— Хорошо...

Кавцов высок, плечист. Голова круглая, волосы ежиком. Из-под густых бровей проницательно глядят серые глава.

— Садитесь,— кивнул Смирину и сам сел па прежнее место.— Я проверил документацию у майора Лущицкого. Замечания, сделанные ему, касаются известным образом и вас. Он вам расскажет. Как чувствует себя Дым?

— Неплохо.

Кавцов глянул па часы.

— В соединении мы создали поисковую команду. Она имеет ПО-2, санитарную машину. В вашем гарнизоне та­кую команду возглавите вы.

— Слушаюсь!

— В дальнейшем команда будет оснащаться новейшей техникой.

Тихо скрипнула дверь. Вошел Ахтан, доложил о себе. Кавцов внимательно посмотрел на него: "Вот он какой!"

— Где курс окончили? — спросил, имея в виду меди­цинский институт, выдавший Ахтану диплом.

Ахтан смутился было, когда перечислял учебные заве­дения, в которых учился, но потом взял себя в руки, под­нял голову.

— И ортопедией занимались? — спросил Кавцов, видя, что рассказу Ахтана не будет конца.

— Работал субординатором в ортопедической клини­ке,— без задержки ответил Ахтан.

— И хирургом работали?

— Работал...

— Как долго?

— Гм... Полтора года.

— Много делали операций?

Ахтан беспокойно оглянулся. Понял, куда клонит на­чальник.

— Делал... Всё делал. И терапевтом был. Служба в армии требует от врача многопрофильности...

— А может быть, наоборот?

Как гладко ни говорил Ахтан, Сорочин уже не восхи­щался им, упорно молчал.

— И еще когда-нибудь случалось оставлять больного во время операции? — строго спросил полковник.

— Профессор Петров рассказывал, что...

— Хватит про Иванова и Петрова! Врачи так не по­ступают, как поступили вы. Заниматься хирургией запре­щаю. Понятно?

— Так точно!

— Я с вами еще разберусь...

Смирин и Лущицкий переглянулись.

Сорочин проводил Кавцова почти до проходной штаба соединения. Всю дорогу хотел заговорить про Ахтана, про его незаконченную научную работу, высказать сомнение в способностях нового врача, да так и не решился. Выслушивал то, что говорил начальник о работе медслужбы во время интенсивных полетов, старательно поддакивал.

Наконец Кавцов умолк.

— Больше опирайтесь на полковых врачей,— посоветовал на прощание, козырнул и пошел дальше.

Оставшись один, Сорочин растерянно огляделся. Не знал, с кем посоветоваться, кому рассказать о том, что тре­вожило его в последние дни. Невесть откуда взялась сме­лость, и он решил пойти к Астахову, поделиться своими наблюдениями над Ахтаном и послушать, что скажет ко­мандир. Хватило духу дойти до дверей штаба, но дальше ноги не шли.

"Ахтан живет с Астаховым в одном доме. Наверняка он постарался войти к полковнику в доверие, расположить его к себе, а тут я со своими сомнениями... Даст от ворот поворот",— так рассуждал Сорочин, уже готовый поверх нуть назад, когда его окликнул подполковник Королев:

— Вы ко мне, доктор?

Королев стоял на крыльце штаба.

— Да-да, к вам...

— В последнее время что-то редко, доктор, стали за­глядывать к нам.— Королев гостеприимно распахнул дверь своего кабинета. Он смотрел в хмурое лицо Сорочина и те­рялся в догадках: что привело к нему начальника медслужбы соединения? Видно, нашел непорядки в столовых или на складах. А Ахтан, между прочим, не больно-то уделяет внимание контролю.

— Как вам нравится мой старший врач Ахтан? — спро­сил Королев.

— Мне казалось, что он сделает наш лазарет образцо­вым. Все-таки хирург. А он...