Над нами миллион высоты

Нелепая стычка со Смириным в один из первых дней в полку еще раз показала ему, насколько внимательным надо быть к людям. Нелегко летчику служить замполи­том! Некоторые, правда, утверждают, что один и тот же человек не может быть классным летчиком и хорошим политработником. Но кто и когда, сидя в кабинете, выска­зал верное суждение о том, что происходит в войсках?

Во всяком случае, работа Зверева опровергала это мнение.

Недавно он подготовил и провел общее партийное со­брание и увидел, что коммунисты полка надежно помо­гают командиру в обучении и воспитании личного со­става.

Подоспело собрание комсомольской организации. Зве­рев сожалел, что не было Дыма, но переносить собрание не стал. Командир еще не так скоро вернется в строй, а вопрос о летной подготовке в летний период должен быть поставлен перед комсомольской организацией безотлага­тельно.

Зверев сидел над своим блокнотом — выбирал самые свежие факты из жизни и учебы комсомольцев, которые хотел использовать в выступлении на собрании. В общем же речь давно была готова, тезисы ее лежали на столе.

В кабинет вошел лейтенант Макаров.

— Будете на комсомольском собрании? — спросил у Зверева.

— Непременно.

— Буду выступать и критиковать командование полка.

— Конкретно? — Зверев посадил вставшего было Ма­карова и добавил: — Командира на комсомольском собра­нии не критикуют.

— Это правило, как броня, защищает отличных ко­мандиров и начальников, что хорошо, но в то же время и плохих, а это уже плохо,— с вызовом сказал Макаров.

— А кто вам позволил обсуждать приказ министра?

Густые брови Макарова вздрогнули.

— Я знал, что вы это скажете. Сейчас же передать ме­ня на бюро, разобрать, всыпать и поставить птичку...

— Погодите, куда вас понесло?

— А как же иначе? Только хочешь выступить, сказать о наболевшем, задеть командование, тут тебе и напомнят приказ министра.

— Ничего не попишешь, приказ есть приказ,— весело посмотрел на лейтенанта Зверев.— А мы люди военные. Меня можете критиковать — разрешаю, а командира — нельзя! — Замполит знал, что Макаров вовсе не собира­ется критиковать Дыма.— Неужели вам обязательно на­зывать фамилии? О делах надо говорить, товарищ лейте­нант. А за делами у нас всегда стоят люди. Ясно?

Это "ясно?", ставящее точку в разговоре, он успел по­заимствовать у Дыма.

— Ясно. Разрешите идти?

Замполит взглянул на часы. И ему пора собираться.

Заглянул в кабинет Твердохвалова, с удовлетворением отметил, что начальник штаба его опередил, уже ушел на собрание. На крыльце стояли Капустин и Анутюнов. Так втроем и направились в клуб. Зверев еще издали разгля­дел среди комсомольцев представителя политотдела — за­ма Хмарука по комсомолу. Поздоровались с ним и вошли в клуб.

Уже выбирали президиум, когда пришел полковник Хмарук. Под дружные аплодисменты его тоже пригласили на сцену.

С докладом выступил майор Капустин. Начал как-то вяло, но потом голос его окреп, он оторвался от написан­ного, и дело пошло на лад.

Зверев пробежал взглядом по первому ряду, по вто­рому. Сидели летчики, техники, сержанты, солдаты, а Твердохвалова не было. Видно, начальник штаба задер­жался где-то по делу и скоро придет.

Капустин подробно рассказал, чем будет заниматься полк летом и на что уже сейчас надо обратить особое внимание. Когда доклад кончился, посыпались вопросы. Докладчик ответил на большинство из них, с тем и по­шли на перерыв.

После перерыва, четвертым по счету, выступил Ма­каров. Критиковал механиков-комсомольцев: были за­мечания по подготовке сто двадцать третьей машины в минувший летный день. Спросил, что мешает комсомоль­цам полка играть ведущую роль в боевой подготовке, и сам же ответил:

— Надо ломать старые методы планирования. Фами­лий называть не буду...

— Почему? — крикнули из вала.

Макаров как будто пропустил вопрос мимо ушей.

— Я вакончил программу подготовки в составе звена. Получил оценку. Пока что вышло не худо. Нам бы теперь скорее идти вперед, максимально использовать хорошую погоду. А мы стоим. Кто виноват? — Он развел руками.— Мне кажется, что самый наилучший план, который дово­дится вышестоящим штабом, на месте можно пересмот­реть в сторону более успешного его выполнения. Никако­го нарушения в этом не будет. А топтаться на месте и тыкать пальцем в план... Не стану говорить, как это на­зывается...

В зале послышались одобрительные хлопки.

— До смешного доходит. Наземная подготовка не обеспечивает летную. Мы давно провели в воздухе бои звена, а вчера слушали лекцию: "Воздушный бой пары самолетов". Каково? А кто об этом заикнулся в выступ­лении? Или докладчик хоть самую малость затронул не­достатки работы нашего штаба? Как бы не так! А может, ничего в этом плохого нет? Может, и дальше так будем работать?..

Когда Макаров сошел с трибуны, зал еще долго гу­дел. Все понимали, что лейтенант имел в виду Твердохва­лова.