Над пропастью

Покупка нового автомобиля и заграничный круиз на комфортабельном теплоходе откладывались на неопределенное время — не столько из-за денег, сколько из-за моей страшной занятости.

Когда первое возбуждение от раскрывающихся перед нами перспектив прошло, мы с женой впали в другую крайность и стали нагонять на себя страху по поводу моего нового назначения: за кого же я буду прятаться там в случае чего?..

С самого начала банк был убыточен для его нового владельца, одержимого революционной идеей внедрения электронных денег во все расчеты юридических и физических лиц. Пессимисты считали эту затею авантюрной, поскольку больше половины денежных средств находилось в теневом обороте, оптимисты — беспроигрышной в условиях все возрастающего дефицита наличных средств. Соответственно судили о деловых качествах самого затейника. Я понимал, что мой друг прежде всего ученый, специалист по электронике, и все объяснял издержками профессии. Я сам, будучи инженером-строителем, предлагал ему строить коттеджи. Только почему было не осуществить идею в родном Хабаровске, где имелся филиал банка? Ведь даже неспециалисту понятно, что эффект от такого дорогостоящего проекта тем больше, чем крупнее и богаче город, тогда как Южно-Сахалинск не отличался ни тем ни другим. Мне не нравилось, что фабрикант Морозов зарабатывает деньги руками своих земляков, точнее землячек, а банкир Морозов расходует их на благо соседей. Иван успокоил меня, сказав, что выбрал Сахалин в качестве испытательного полигона, но сахалинцам лучше об этом не говорить: еще подумают, что они подопытные кролики, тогда как по существу они избранники. В общем, заморочил мне голову.

Банк предлагал своим клиентам микропроцессорную карту, защищенную двумя паролями: один — на зачисление, другой — на списание. Но без большого успеха. Сбывались пессимистические прогнозы: предприятия торговли и услуг, через которые проходил основной поток наличных средств, неохотно шли на заключение договоров и установку у себя специальных кассовых аппаратов со встроенными считывающими устройствами. Проще всего было бы обязать их соответствующим постановлением главы администрации города или области, как когда-то обязали в отношении обычных кассовых аппаратов. Но проще — еще не значит легче. У того же губернатора было достаточно оснований крепко подумать, прежде чем брать на себя такую ответственность. Взять, к примеру, собираемость налогов. По сути, это палка о двух концах, потому что половину сборов забирал центр (и никто не мог поручиться, что завтра доля этих отчислений не возрастет). Вернутся ли эти деньги и в каком количестве — неизвестно. Тогда как неучтенные денежные средства, не попадая ни в местный, ни в федеральный бюджеты, тем не менее остаются в регионе и питают экономику, пусть теневую. С другой стороны, аккумулирование денежных средств населения на карточных счетах позволило бы банку расширить кредитование местных предприятий и повысить доход самих людей за счет роста процентного капитала.

По совокупности причин мы довольствовались нейтралитетом властей, хотя, в общем, они благоволили нам: кредитная политика, ориентированная на реальный сектор экономики острова, отрицательное собственное сальдо при быстро растущем (благодаря заводу) капитале — это ли не мечта об идеальном варяге? Для пользы дела было бы неплохо, если б и другие банки приняли участие в грандиозном проекте, объединив усилия и разделив между собой бремя начальных затрат, а также будущие прибыли. Но Морозов рассуждал иначе. «За свой банк я отвечаю,— говорил он. — Банки же, основа бизнеса которых — спекуляции высокодоходными дутыми ценными бумагами, неизбежно разорятся, разорятся их вкладчики, в том числе и держатели пластиковых карт, а это, в свою очередь, дискредитирует саму идею безналичного оборота наличных денег».