Над студёной водой

Ася заметила, как от этих слов закаменело лицо Андрея Исаева. Бедный мальчик влюбился, кажется, не на шутку – вон как страдает… Нет, конечно, он не конкурент Белецкому – даже смешно сравнивать. Только и есть в активе, что горячее безрассудство юности…

Аурика, похоже, тоже окончательно определилась с выбором. Обожание Андрея ей только докучало. Даже неловко было наблюдать, как увивается за ней несчастный парнишка, пытаясь хоть чем-нибудь угодить, а она только презрительно кривит свои красивые губы.

В конце концов, после того, как Аурика в свойственной ей манере в очередной раз грубовато отшила Андрея при всех, душа молоденькой официанточки не выдержала.

– Не стыдно парня на публику унижать? – вступилась она за начинающего артиста. – Он тебе кто – пёсик комнатный? Что за высокомерный хозяйский тон?

Аурика вспыхнула и растерялась.

– А что это вы мне тыкаете? – пробормотала она в замешательстве.

– А что я, на «вы» к вашему величеству должна обращаться? – строптиво отозвалась официантка.

– Марина… – предостерегающе начал было хозяин ресторана, но девушка только раздражённо отмахнулась:

– Что – Марина? Угораздило его в эту цацу втрескаться, бывает, но на посмешище-то его зачем выставлять? Правильно говорят, волос длинный – ум короткий.

Ресторатор побагровел. Зато Аурика уже взяла себя в руки и насмешливо заметила:

– Ну и нравы у вас тут. В Москве за столь длинный язык официантка бы вмиг с работы вылетела.

– Я с ней дома поговорю, – мрачно пообещал Василий Егорович и показал Марине кулак.

«Она его дочь!» – сообразила вдруг Ася. Ей стало стыдно за свои прошлые догадки о том, что Марина – якобы любовница ресторатора.

– А в чём я неправа? – возмутилась официантка. – Зачем она над парнем насмешничает?!

– Я и не просил меня защищать, – сердито буркнул красный, как свёкла, Андрей.

– Подумаешь, – самолюбиво фыркнула Маринка и гордо удалилась к реке.

– Извините нас, пожалуйста. Этого больше не повторится, я гарантирую, – вздохнул Егорыч и добавил извиняющимся тоном:

– Как мать померла, Маринка совсем от рук отбилась. Слова ей поперёк не скажи. Учиться бы ей, да кто мне с делами помогать будет? Школу закончила – и ладно… А тут вроде и при деле, и у меня на глазах… Постоянный контроль нужен, характер у неё – зубы обломаешь.

– Отличный характер, – заметил Белецкий негромко. – Никого не даст в обиду и за себя постоять умеет. Честная и справедливая девочка.

Аурика надулась, услышав эти слова, а Ася мысленно показала Белецкому большой палец.

Снова засиделись за полночь. Если не считать той коротенькой стычки между Аурикой и Мариной, в целом вечер получился душевным и уютным. А уж вкуснейшего, нежнейшего, сочного, ароматнейшего шашлыка все наелись на месяц вперёд. Очень не хотелось расходиться, но режиссёр был непреклонен в этом вопросе: никаких ночных бдений! Завтра с утра – рабочая смена, и не дело, если артисты будут выглядеть, как панды, из-за чёрных кругов вокруг глаз.

Они принялись лениво собирать разбросанные вещи – сумки, пледы, складные стулья. Кто-то смял пару пустых стаканчиков и швырнул их на землю, но Вера тут же сделала замечание:

– Мы ведь не свиньи. Надо убрать за собой мусор. Иначе какое мнение сложится у местных о столичных жителях?

Ворча себе под нос, киношники, тем не менее, стали послушно подбирать бутылки, грязные салфетки и одноразовую посуду, а затем складывать всё это добро в большой пластиковый пакет. Водитель уже завёл автобус и нетерпеливо ждал, когда они закончат уборку территории и рассядутся по местам.

Вдруг ресторатор прислушался.

– Бежит сюда кто-то, – сказал он, подняв вверх палец и призывая остальных к тишине. Они послушно замерли. Через пару мгновений на тропинке показался взмыленный человек. Асе он был незнаком, но ресторатор, судя по всему, его узнал.

– Василь… Василий Егорыч! – выкрикнул человек, задыхаясь. – Я вас еле нашёл. Мне сказали, что вы на шашлыки с артистами уехали…

– Да что случилось-то? – нахмурился ресторатор. Человек остановился и упёрся руками в колени, пытаясь отдышаться.

– Пожар! – выдохнул он наконец. – Всей съёмочной группе надо срочно возвращаться в деревню. Гостиница, в которой они живут, загорелась!

ЧАСТЬ II

…И приходит в город, где ярко горят огни.

И живёт среди них, как таблетки, глотая дни.

И друзья смеются, и хлопают по плечу.

«Это не дом, – говорит человек, – я не могу, не хочу.

…Человек идёт, как камень идёт ко дну,

и ложится в могилу, думая: «Я усну.

Ну теперь-то я дома, зароюсь в мягкую тьму»,

но он ждёт и ждёт, а сон не приходит к нему.

(Анна Долгарева aka Лемерт)