Над студёной водой

– Почему же крест именно там установлен?

– А специально, для лучшей видимости. Он с этой верхотуры хорошо просматривается – и вроде как к богу поближе…

– Значит, никто не живёт… – повторила Ася задумчиво. Честное слово, это уже попахивало психическим расстройством. Может, у неё начались галлюцинации? В том числе и слуховые – она вспомнила тот страшный то ли вой, то ли крик, который так напугал её в первую ночь. Но почему же получается так, что только она видит и слышит всё это? Не пора ли ей к врачу?

«Ладно, – решила Ася, – сброшу фотки в ноут и попробую кому-нибудь показать. Если и другие увидят это… значит, я пока ещё не сошла с ума».

Между тем, веселье потихоньку набирало обороты. Очевидно, все участники съёмочного процесса решили расслабиться после успешного рабочего дня на полную катушку.

Киношники – народ суеверный; если первый съёмочный день выйдет комом – может статься, что всё затем пойдёт наперекосяк. Сейчас же все были на подъёме, радостно наполняя одноразовые стаканчики вином и провозглашая один тост за другим. Королевой нынешнего вечера по умолчанию стала Вера – именно ей досталась львиная доля всеобщего внимания, восхищения и обожания. Всё-таки, это был её дебют. Члены съёмочной группы наперебой подваливали к актрисе с поздравлениями и поцелуями. Впрочем, Аурика и Белецкий тоже получили свою порцию заслуженных комплиментов.

Хозяин ресторана священнодействовал над мангалом, не подпуская к нему посторонних. Ася засмотрелась на его чёткие и отлаженные движения: вот он нанизывает на очередной шампур куски сочного мяса – крупные в центр, чтобы они хорошо прожарились, а маленькие по краям; присыпает угли в мангале солью, чтобы они не воспламенялись от капающего жира; поливает мясо в процессе жарки оставшимся маринадом и переворачивает шампуры… Оператор-постановщик предложил было полить шашлык красным вином, но Василий Егорович возмутился так, будто ему нанесли смертельное оскорбление.

– От вина мясо станет жёстким! – категорично заявил он и стал с удвоенным энтузиазмом оберегать свой мангал, как какой-то божественный алтарь.

Готовность он проверял следующим способом: слегка протыкал кусочки мяса ножом. Если жидкость, сочащаяся из надреза, была красной – значит, он ещё не готов. А вот когда она становилась прозрачной, а сам шашлык покрывался золотистой корочкой…

Можно было сойти с ума от ожидания и от витающего в воздухе аромата жарившегося на углях мяса. Зато, когда шашлык приготовился… О, это была настоящая пища богов!

Тут же, на подхвате у ресторатора, суетилась уже знакомая всем официанточка. К мангалу, впрочем, Василий Егорович её тоже не подпускал, однако она бойко резала овощи и раскладывала их по одноразовым тарелочкам, а затем сновала туда-сюда, разнося порции всем желающим и не забывая украдкой задевать взглядом Андрея.

– Эх, благодать!.. – воодушевлённо сказала Вера, сидя рядом с Асей на расстеленном пледе и с аппетитом жуя шашлык. – Давно у меня не было так легко на душе. Какое-то блаженное умиротворение…

– У меня тоже, – кивнула Ася, чуть-чуть слукавив. Ей, конечно, тоже было в данный момент хорошо и спокойно, но отдельные шаловливые мысли всё же не позволяли расслабиться полностью, без оглядки. На Белецкого она старалась не смотреть. Он сидел чуть поодаль, возле мангала, в компании режиссёра, продюсера, сценариста и оператора, что-то весело им рассказывая. Неизменная великолепная пятёрка. Об Асе он, конечно же, и думать забыл… А ещё рядом с ним ненавязчиво кружила Аурика, делая вид, что просто прогуливается туда-сюда со своей тарелкой шашлыка. Андрей замечал её манипуляции, но старался не слишком нервничать. «Нет, не всё так уж чинно и благородно, какое-то лёгкое напряжение в воздухе, однако, витает,» – отметила Ася. А может быть, она просто переносит свои собственные чувства и эмоции на окружающих. Вера вон выглядит совершенно беззаботной, по-детски счастливой…

Вдруг уютную вечернюю тишину разорвали оглушительные звуки музыки. Компания вздрогнула от испуга, настолько неожиданно это случилось. Музыка грохотала со стороны деревни. Это были какие-то индийские мотивы – слава богу, не набившая оскомину песенка «Джимми-Джимми», но всё же вполне характерные и узнаваемые напевы.

– Цыгане, – ресторатор раздражённо махнул рукой, поскольку все присутствующие в немом вопросе обратили взоры на него. – Как врубят вечно на всю округу свою шарманку, хоть стой, хоть падай… Аж окна дребезжат. А им по кайфу…

– Цыгане очень любят индийское кино, – подтвердила гримёрша Валентина. – Я сегодня разговорилась с ними на площадке… Сказали, что цыганский язык и хинди очень похожи. Они и в болливудских фильмах, и в песнях понимают самые простые слова и фразы. Короче, родственные души!

– А вот лошадей они боятся, – проворчал один из ассистентов режиссёра, занятый набором цыганских жителей в массовку.

– Да ну?! – недоверчиво протянул кто-то.