Над студёной водой

Она послушно затихла, только всё ещё продолжала дрожать. Его руки тоже слегка подрагивали. Впрочем, это было не от страха. Чувствовалось, что он взволнован. Асино сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах настоящим грохотом. Она ощущала на своём лице его дыхание. Белецкий молчал. Она тоже. Он не пытался оттолкнуть её или отстраниться, но и ничего не делал для того, чтобы приблизиться. Не предпринимал попыток крепче стиснуть в объятиях или поцеловать.

«От меня, наверное, пахнет куревом», – запоздало сообразила Ася, и ей стало стыдно до слёз. Она неловко высвободилась из кольца его рук.

– Всё… нормально, – выговорила она. – Простите меня. Это просто нервы.

– Ничего. Я понимаю, – отозвался он совершенно бесстрастно.

Стараясь не встречаться с ним взглядом и благодаря бога за то, что вокруг достаточно темно, она прошмыгнула мимо него обратно в гостевой дом. Он остался стоять на крыльце в одиночестве.

– Можно задать тебе очень личный вопрос? – помявшись, выдала Вера утром следующего дня, когда Никитку увели переодеваться и гримироваться для съёмок. Ася сразу же внутренне напряглась: она не любила таких предисловий. Как правило, за подобным вопросом следовало болезненное расковыривание старых ран. Вера была деликатна и ненавязчива, но, раз уж она решилась произнести «очень личное» – вряд ли имелись в виду невинные разговоры о погоде.

– Ну, попробуй… – ответила Ася осторожно.

– У вас с Сашей что-то есть? – видно было, что Вере тоже страшно неловко, однако сама Ася чуть не провалилась сквозь землю от стыда.

– Нет, – отозвалась она, поспешно отворачиваясь, чтобы скрыть пылающее лицо. – Совсем нет, а почему ты спрашиваешь?

– Извини, это совершенно не моё дело… – Вера виновато улыбнулась. – Просто мне показалось…

– Что показалось? – быстро спросила Ася. Неужели то неясное, смутное, неопределённое, что происходит между ней и Белецким, имеет вполне реальные очертания, если это замечают другие?

– Показалось, что вы оба относитесь друг к другу как-то… по-особенному, – ответила Вера. – Ты не думай, я ни в коем случае не осуждаю ни тебя, ни его, просто…

– Не за что осуждать, – перебила Ася, глубоко вздохнув. – Между нами ничего нет. Я не вру.

– Ну конечно, не врёшь, – Вера даже расстроилась, что могла обидеть её своими подозрениями. – Я же вас с ним ни в чём не обвиняю. Решила уточнить, только и всего…

– А почему тебе это пришло в голову? – спросила Ася. – По-моему, между нами не происходит ровным счётом ничего такого, что можно было бы расценить двусмысленно. Он общается со мной точно так же, как с остальными…

– А вот и нет! – горячо возразила Вера. – Я же вижу, что совсем иначе, чем с другими. Вот, допустим, со мной он шутит, смеётся, болтает обо всём подряд… А при твоём появлении у него даже взгляд меняется. Он… очень странно и необычно на тебя смотрит, особенно когда ты не видишь. Я не раз замечала.

Ася с трудом подавила порыв расцвести глупой счастливой улыбкой.

– Он… смотрит на меня?

– А то! – с жаром подтвердила Вера. – Постоянно пялится. Даже вот сегодня в столовой… Я поэтому и уточнила. Причём, знаешь… смотрит не банально, как мужчина на женщину – ну, там, с вожделением или восхищением… У него во взгляде какая-то печаль. Очень грустные у него глаза, когда он на тебя смотрит, вот! – сформулировала Вера. Ася не выдержала и расхохоталась.

– Может, человек от одного моего вида впадает в депрессию? Или я просто действую ему на нервы?

– Да нет, – Вера с досадой махнула рукой. – тут что-то другое. Заметь, он даже на «ты» с тобой никак перейти не может. Будто… робеет или боится обидеть. Он тебе, вообще-то, нравится?

– А кому не нравится Белецкий! – попыталась отшутиться Ася, но Вера не приняла этот шутливый тон.

– Я не об этом. Разумеется, как актёром и просто красивым мужчиной им невозможно не восхищаться. Но я говорю о чём-то большем.

– О большем и речи идти не может, – отрезала Ася. – Во-первых, он женат. Я тоже не вполне свободна. Завязывать кратковременную интрижку… нет уж, спасибо. А ничего иного всё равно больше не светит.

– Ну и ладно, ну и слава богу, – Вера с облегчением перевела дух. – Понимаешь, я поначалу даже как-то слегка расстроилась, очень уж стало жалко твоего Диму. Ты с такой любовью о нём рассказывала! Да и Саша без ума от своей жены. Поэтому и растерялась. Думаю – ну как так-то?!

– Собиралась вести среди нас разъяснительную работу? – засмеялась Ася. Вера даже отшатнулась от такого предположения.

– Что ты! Ему я вообще… ни намёком, ни словом. Надеюсь, ты тоже меня не выдашь. То-то он посмеётся надо мной за такие дикие идеи!

«Не такие уж, к сожалению, и дикие», – подумала Ася, но вслух, понятное дело, говорить этого не стала.

Никитка оказался прирождённым артистом. Вернее, не так: он не просто изображал кого-то, играя роль, а полностью вживался в образ своего персонажа. Впрочем, возможно, по малолетству Никитка ещё не слишком различал, где проходит грань между съёмками и реальной жизнью, и потому воспринимал всё, происходящее на съёмочной площадке, слишком серьёзно…