Над тёмными водами (СИ)

Германия опасливо покосился на дверь, когда в неё постучали. На пороге переминался с ноги на ногу Кику, опустошённым взглядом рассматривая дверь. В дом он зашёл медленным, вялым шагом и сразу же утомлённо сел на диван, тяжело вздохнув. Япония посмотрел на Германию мутно-серым взглядом, который бывает у птицы со сломанными крыльями. Хонда ожидал вопросов, сердитых взглядов или каких-то обвинений, но никто ничего не говорил, они лишь безмолвно встретились взглядами. От тревоги и напряжения сложившейся ситуации у Японии пересохло в горле. Он не был готов к такому ужасающему молчанию, уж лучше бы Германия на него накричал. Когда люди громко злятся, то становится ясно, что дальше этого вряд ли зайдёт. В ссоре ты познаёшь человека или страну в истинном обличии, со всеми изъянами. Но Германия молчал, прожигая Японию то ли гневным, то ли разочарованным взглядом, и это было ужаснее всего: его поведение давало понять, что он может зайти намного дальше обычной словесной ссоры. Кончиками пальцев Кику коснулся рукояти катаны, что лежала рядом на диване.

— Тебе легче? — тихо и спокойно спросил Германия, отчего Хонда удивлённо выгнул брови. Снова обретя непринуждённое выражение лица, Япония коротко кивнул, положив руки на колени. Из-за пересохшего горла и чувства сдавленности в груди говорить ему совершенно не хотелось. В ушах до сих пор стоял звон, оставшийся громким отголоском в памяти, заставляя Японию невольно вздрогнуть.

— Тебе помочь с вещами? — в ответ на этот вопрос Кику отрицательно мотнул головой.

— Пойду соберусь, — Япония поднялся на ноги, аккуратно подобрал катану и отправился в свою комнату. Странно, но ничего не изменилось с тех пор, как Хонда вернулся из Нанкина: даже книга, которую он оставил на кровати шесть недель назад, лежала точно так же, как и раньше. Кажется, Германия сюда не заходил и ничего не трогал всё то время, что Японии не было, но отсутствие пыли на поверхности мебели говорило об обратном. Иногда Кику искренне удивлялся тому, насколько Германия внимателен к деталям, несмотря на то, что временами эта внимательность пересекала границы разумного. Но стерпеть такие необычные порывы не представлялось чем-то сложным, а уж со временем и вовсе можно было привыкнуть, так что Кику либо спокойно пожимал плечами, либо старался игнорировать. Достав из-под кровати чёрный чемодан со слегка поцарапанными стенками, он принялся собирать в него свои вещи: одежду, некоторые личные мелочи, пару книг, всё остальное он оставил отсортированными на полках, в шкафу или на застеленной кровати. Защёлкнув чемодан, он тихо вздохнул и вернулся в гостиную — Германии нигде не было, зато около дивана лежала одна из его собак. Немецкая овчарка лениво повела ушами, когда Япония опустился рядом на корточки и погладил её. Собака подняла морду и пару раз лизнула руку Хонды. Кику когда-то слышал, что животные чувствуют, когда тебе плохо, но, не понимая причины, начинают считать, что где-то провинились. Посмотрев на Японию опечаленным взглядом, овчарка глубоко вздохнула, уткнувшись носом ему в рукав. Кику не очень хотелось расстраивать невиновное животное, но заставить себя фальшиво радоваться он никак не мог.

— Тише, всё будет хорошо, — бережно погладив овчарку по голове, Хонда осторожно шептал ей, чтоб она хоть немного отдохнула от чужой тревоги.

— Извини, мне позвонил Италия, — Германия зашёл в гостиную, отчего Кику резко отпрянул от собаки и поднялся на ноги. — Всё в порядке?

— Да, всё нормально, — слегка задумавшись, Япония поспешно закивал, чтоб его слова меньше походили на ложь, которую выдавала его нервозность. Германия выгнул бровь, немного склонив голову набок. Кику вытер вспотевшие от тревоги ладони о штаны. Он хотел подобрать чемодан, но Германия его опередил и забрал багаж Японии первым.

— Не волнуйся, я понесу, — Германия кивнул в сторону дверей. — Пойдём на улицу.

— А собаки? — Кику повернулся к немецкой овчарке, что так и лежала около дивана, и опечаленно нахмурился.

— Италия за ними присмотрит, — Людвиг провёл Японию до дверей, придерживаясь расстояния, но всё равно находясь довольно недалеко. — Не волнуйся, я обо всём позаботился.