Над вечным покоем

Кайрята… Как далеко все это. И заросли черемухи Маака с корой, как березовая, только кофейного цвета. Кофейного цвета был сарнюр, левый передовой олень в упряжке. Олени всегда рвут с места бегом, надо знать эту повадку и успеть прыгнуть в нарты, чтоб не остаться. Дышат олени на бегу альвеолярно и шумно. Незнающему человеку покажется, что олени смертельно устали уже на первых ста метрах дороги, но это не так. О, медвежьи когти памяти!

— Остановите, Энрике… Мне показалось…

Это было невероятно. Я вынес штативы, магнитофоны, фотовспышки и кинокамеры. На юго-восточном склоне вулкана Тур-рьяльба сидел потрясающий экземпляр жабы. По тени, отбрасываемой ею в лучах заходящего солнца, я определил длину ее в 96,753 см. Я достал секстан, определив широту, красоту и долготу этой встречи. На пленке «Леверкузен» оптикой «Хассельблад» я снял привычные стации жабы. Затем Энрике щекотал ее брюхо штативом, и я записал на магнитофон гамму звуковых модуляций. Внешне жаба была похожа на Bufo melanochloris, такую известную нам по тропическим лесам Коста-Рики, но эти размеры! Ни один зоологический музей мира не мечтал ни о чем подобном.

Я вынул инструмент умерщвления и шагнул в ее сторону. Она сидела — монолитная, изваянная. Это было величие Медного всадника, эталон генофонда. Рука моя повисла безжизненно.

— Не открывайте багажник, Энрике. Поедем.

Он с изумлением посмотрел на меня, этот пеон, привыкший к тому, что белые привыкли грабить национальные богатства его краев.

Как слепой я дошел до машины, и Bufo мурлыкала за моей спиной. «Будь счастлива!» — хотел крикнуть я, но горло перехватило, и что-то…

Вы догадались?

Застлало глаза!

Кота в мешке

Поставим перед собою вопрос: каков коэффициент удачи у обиженных судьбой?

Низок, низок коэффициент, и еще он будет играть на понижение. Много есть к тому предпосылок, и динамика примеров для подтверждения возрастает зримо и сильно.

Итак, речь пойдет о мешках и котах. О большом взлете многообразной мешочной индустрии, ибо с котами в мешках в наше время происходят странные вещи. То есть почти иссякли коты, годные для очного, без упаковки вручения. Этого не сбыть — генетический дефект, у того — фонетический, соматический, плешь в подшерстке, разноглазие, крнволапие, нечистоплотность и вонькость — а сбывать с рук надо всех. А коль уж надо сбывать, то не проводить же разноглазие с вонькостью по разряду арифметики «пишем». Тут как раз подходит разряд «в уме» и мешок для сокрытия неблагополучий.

Итак, нынче спрос на конкретность. Спросен факт в беллетристическом фантике. Вот!

По недосмотру, безо всякой там селекции, вырастает некое диво природы и зодчества, как, скажем, на Каспии санаторий «Хабар». И вот смотрит саратовский житель Ильин на цветной проспект санатория, на пометку «Для больных с заболеваниями органов кровообращения и нервной системы». И думает Ильин: это как раз для меня. Все ясно по цветной фотографии здравницы: пляж под боком, лежаки, киоски на берегу с мороженым и периодикой, вечнозеленость аллей, бронзовые фигуры бывших нервных и кровообращенцев с изъяном.

Тут идет Ильин куда следует, берет за сто шестьдесят рублей путевку.

Ау, соотечественник наш Ильин, где вы, бронзовый, оптимистический, с чем-нибудь цитрусовым в руке?

Чу, вот он стоит, наш Ильин, темен лицом, на манер капитана, Билли Бонса в дверях меблированных комнат «Адмирал Бенбоу», когда Черный Пес вручил Бойсу «черную метку».

А что он держит в руках, этот Ильин, с чем он сличает местность? А сличает он местность с цветной фотографией, которой «Хабар» себя представляет. На фото до моря — пара шагов зелени и асфальта. В жизни до моря — гора за горой песчаные дюны. Такой рельеф местности любят контрабандисты, но никак не инвалиды войны, которые, прибыв сюда с нервностью и преодолев раза три дюны, немедленно кровообратительно нарушаются, а преодолев то же с болезнями сердца, становятся нервней солистов балета.

Жалко Ильина. Но не столько мы закричим: долой несоответствие «Хабара» фотографии и даешь лечение, а не внедрение эмоций в лечебный процесс (случай частный), — сколько закричим обобщенно:

— Долой фотографический охмуреж, чего бы он ни касался!

А именно на этом участке лавинно прирастают успехи по всучиванию нам разнообразных котов: механических, пищевых, фаянсовых, тканых, печатных… В багровом свете фотолабораторий, бултыхая пальцем по ванночкам с реактивами, обеспечивают налет на ваш кошелек большие мастера рекламного фото, колдуны ракурсов, недодержек, размывок и глубин резкостей. Каких котов в этих глянцевых мешках отхватите вы! Шило, как говорится, за мыло! Трусы за часы!

Поэтому, кто бы вам ни предлагал, какой бы каталог — делопроизводитель, консультант, продавец — проспект: «См. фото» — дьявольски критично см. это фото. И задавайся вопросом не о том, гол ли король, а есть ли король вообще.

Конечно, ковыряние в проблеме — деликатная вещь, не рубка лозы в конном строю. Одернем огульных и одернем вульгарных.