Над Волгой

Коля Зорин безмолвствовал. «Маму теперь приплела!» — подумал он. Но время шло, и им начинало овладевать беспокойство: в вестибюле никого не осталось, его помощники-контролеры и те убежали наверх. Прозвенел второй звонок.

— Слушайте, — кротко сказала девочка, — из-за меня вы пропустите вечер. Вы останетесь в дураках.

Коля и сам уже начал об этом догадываться.

— Идите, — вдруг сдался он.

Ольга мгновенно соскочила с подоконника и со счастливым лицом полетела в раздевалку.

— Вперед не протискивайтесь. Станьте где-нибудь сзади, — распорядился Зорин и пошел вслед за Ольгой, не давая ей улизнуть, чтобы на всякий случай весь вечер держать в поле зрения.

На верхней площадке лестницы их встретили Андрей Андреевич и директор.

— Вот она, наша солистка, Виктор Степанович! — воскликнул учитель. — Ты где пропадала? Все сбились с ног — тебя ищут! — с упреком обратился он к Ольге.

Ольга не могла удержаться и, торжествуя, оглянулась на Зорина. Бедный, бедный контролер! Что с ним стало! Он смотрел на нее с таким ужасом, словно увидел привидение.

— Я заговорилась с этим мальчиком, — великодушно объяснила Ольга. Коля Зорин облизнул пересохшие губы, глотнул, словно рыба на песке, воздух и не произнес ни звука.

— Ну, живо в зал! — слегка подталкивая Ольгу в плечо, сказал Андрей Андреевич. И, едва Ольга успела занять свое место между матерью и Андреем Андреевичем, едва успела облегченно вздохнуть, расправить на коленях платье, кинуть по сторонам быстрый взгляд, смутиться и обрадоваться тому, что зал переполнен, на сцену вышел Володя Новиков.

До сих пор Ольга встречала Володю только у себя дома. Он приходил усердным, смирным учеником. Его можно было сколько угодно бранить — он только смущенно поглаживал темные волосы и, соглашаясь, кивал.

Сейчас он был бледен и строг.

«Он совсем другой. Это не тот Володя, какого я знаю! И как жаль, что нет Гали!» — думала Ольга, вся подавшись вперед и с участием следя за Володей.

Он встал за кафедру, раскрыл тетрадку и начал читать.

— «Когда Петр Ильич был мальчиком, никто не догадывался о его музыкальном таланте», — так тихо прочитал Володя, что почти никто не услышал.

— Громче! — крикнули из зала.

Володя смутился, на секунду поднял глаза от тетради и прямо перед собой, в первом ряду, увидел Ольгу. Она улыбнулась, кивнула.

«Хорошо, что Ольга здесь», — подумал Володя.

— «Когда Чайковский был мальчиком, мать пела ему песни», — продолжал он читать. Какие это были песни, Володя не знал. Может быть, те же, что пела бабушка. «Среди долины ровныя…» — пела бабушка, подперев щеку ладонью, тихо покачиваясь из стороны в сторону.

— «…И вот у Чайковского открылся удивительный, необыкновенный талант. Он стал композитором. В творчестве Чайковского жила народная песня. Но сильнее всего в его творчестве была любовь к родине. „Голубушка Россия!“ — говорил Чайковский о родине».

Володя услышал — смутный гул в зале сменился тишиной. Что-то незримое, кажется Володе, идет к нему из зала вместе с тишиной. Володе нравится читать ребятам доклад о труде музыканта.

— «Чайковский был настойчив, упорен и не падал духом от неудач. Такой великий композитор, а у него тоже бывали неудачи. Он от отчаяния плакал, но не сдавался.

Гений Чайковского рос. Мир в изумлении слушал фантазии, симфонии, оперы — русскую музыку поразительной силы!..»

Когда Володя кончил доклад, Андрей Андреевич первый захлопал в ладоши. Ребята хлопали, кричали.

— Здорово! Кланяйся, Новиков! Браво! — различил Володя пронзительный голос Толи Русанова.

Как убраться со сцены? Пересечь по диагонали от кафедры до задней кулисы?

Но занавес задвинулся.

— Молодчина! — покровительственно и чуть удивленно похвалил Володю откуда-то взявшийся Юрий. — Иди занимай место в первом ряду.

Юрий тут же принялся хлопотать. Прежде всего он выставил со сцены Васюту и Шурика, которые расположились было за занавесом, кликнул Колю Зорина, заставив этого силача вытащить кафедру, и распорядился, чтобы ребята пододвинули рояль ближе к рампе. Затем он спрыгнул со сцены прямо в зал и решительно направился к Марфиным. Володя видел, как он раскланивался со всеми по очереди: с Анастасией Вадимовной, учительницей музыки и Ольгой. Поразительно, до чего он смел, Юрий! Володя сидел на одном стуле с Женей Горюновым (свободных мест не было) и наблюдал за Юрием, который разговаривал с Ольгой, как будто всю жизнь был с ней знаком.

Началось второе отделение вечера.

— Ольга Марфина исполнит Чайковского! — объявил Юрий.

Ребята шумели. Ольга села за рояль и, не дожидаясь тишины, стала играть. Нет, концерт пропал для Володи. Он не успел передохнуть — его снова трепала лихорадка. Он озирался на каждый шорох и скрип. Нравится ли ребятам музыка? Володя весь холодел: ребятам не нравится.

Ольга кончила и знакомым Володе жестом опустила на колени руки. Ни одного хлопка.

— «Песня жаворонка»! — объявил Юрий и прочитал по бумажке:

Поле зыблется цветами…
В небе льются света волны…
Вешних жаворонков пенья
Голубые бездны полны…