Надейся (СИ)

— Да, там Владыка, начальники стражи и его личные охранники вокруг. Днем король пожелал осмотреть равнину, по которой двигался обоз, и как только отъехал от стражи, его атаковали орки, отрезав от остальных эльфов. Они ринулись лавиной, сразу в две стороны; пока мы убили тех, что напали на войско и обоз, Владыка вынужден был спасаться сам. Тут подоспела и ты.

— Хотелось бы знать, каким образом… Я находилась в другом месте и в другое время.

Мэглин внимательно посмотрел на девушку, присосавшуюся к фляге.

— Я слышал истории, которые рассказывают о том, что Арда не единственный мир Эа, и даже что Илуватар не единственный Творец. Их рассказывают странные незнакомцы, которые появляются иногда, очень редко. Лишь эльфы помнят подобные случаи, а люди легко забывают, так как нет подтверждения чему-либо подобному. Но глядя на тебя… на твою лошадь и вещи, я готов вспомнить об этих историях. Уж больно все чуждое.

— А я вот особенно ничего чуждого не вижу, — сказала Ветка. — Кони как кони, телеги, привал, костры, едой пахнет. Вино вполне приличное, кстати.

— Спасибо, кстати, — усмехнулся Мэглин, забирая флягу. Встряхнул — Ветка сделала всего несколько глотков. — Если ты готова, пойдем. Если ты… готова оставить тут своего коня. Я видел, что ты больше занималась им, чем собой.

— Конь не мой, — уныло сказала Ветка. — Конь — собственность большого господина, так сказать. И мне надо его вернуть. Не знаю, как. Иначе мне отвертят голову, тоже не знаю, как, но отвертят. Я только заботилась, чтобы конь достаточно двигался.

— О, он достаточно двигался сегодня, — Мэглин заулыбался шире. — Сам Трандуил ехал на нем до обоза, и позже, пока не пересел на оленя.

Ветка только тяжело вздохнула и зажмурилась.

— Я почему-то смекаю, что и завтра, и послезавтра Герц будет двигаться более, чем достаточно…

Рядом возник еще один длинноволосый.

— Я Лантир, начальник стражи. Ольва, ты готова разделить трапезу с Владыкой? Он призывает тебя в шатер. Мэглин?

— Я думаю, она готова. Она говорит разумно, хотя и странно, и я не чувствую в ней зла, — ответил недавний собеседник Ольвы. — Она напилась, немного опомнилась и позаботилась о своем коне. Веди ее.

— Сама пойду! Руки при себе! — Ветка дернулась, убирая предплечье от пальцев Лантира, затянутых тонкой кольчужной перчаткой.

— Ладно-ладно… Льюэнь…

Ветка, сопровождаемая Лантиром и Мэглином, подошла к зеленому шатру и нырнула внутрь. Приметила по дороге, что люди… эльфы? постепенно укладывались спать — многие, точнее, большинство, попросту под открытым небом, развернув походные одеяла или покрывала из шкур. Некоторые еще сидели кружками возле костров и тихо переговаривались, смеясь. Ночь стояла упоительная — темная, звездная. Иногда ветерок доносил сырость реки, а с другой стороны словно веяло сухим пеплом и холодом. Но прислушиваться к ощущениям было некогда. В целом, Ветке показалось, что она находится в красивом и… экологически чистом месте.

В шатре Владыки оказались светильники, но не было очага — костры горели снаружи. Небольшой, видимо, сборный стол, на котором был накрыт щедрый ужин; резной трон, один стул. Всю «декорацию» Ветка схватила сразу. Два эльфа в доспехах снаружи у входа. Сидение лишь для одного гостя, а раз приглашена она, — Лантир с Мэглином будут стоять столбами?.. Трон, — черт, это вопрос престижа? Длинноволосый мужик самовлюблен и знает себе цену. Посуда опять же. Роскошная. Совсем не походная посуда.

Ветка была очень низкого мнения о себе как о существе женского пола, к тому же среди воинов, размещавшихся на ночлег, она заметила нескольких девушек и слышала мелодичные, переливающиеся женские голоса. Стало быть, она тут не одна такая и явно далеко не самая красивая. Вот и славно.

Лантир понравился ей меньше Мэглина — Мэглин был как-то понятнее. Зато Лантир поразил своей привлекательностью и аккуратностью — волосы его были чуть темнее и тоже очень густые, гладко расчесанные. Овал лица нежный и в то же время мужественный; глаза кажутся темными, но сверкают, как звезды. На лбу тонкий венец; богатые доспехи, под которыми — расшитая одежда. Оружие, портупеи также изукрашены тиснениями, набивками. И да, остроконечные уши. Но зато в обращении нет и тени того тепла, которое — хотя и едва читалось — но было в манерах и словах Мэглина.

Ветка остановилась в шатре, на три биения сердца закрыла глаза, вспомнив упражнение на концентрацию из кобудо, и затем открыла.

Лантир у стола наливал вино из бутыли в два кубка.

Мэглин остался у входа.

Трандуил материализовался на троне и сидел нога на ногу, разглядывая ее. Глаза его оказались светлыми, яркими, прозрачно-голубыми. А черты лица, возможно, несколько более резкими, чем у красавчика Лантира, но, несомненно, заслуживающими внимания.

========== Глава 3. Посланница тьмы ==========

Следующие полчаса напомнили Ветке урок алгебры, когда по причине тупой безысходности перед формулами остается только нудно отнекиваться, предвкушая изящную «двойку» в соответствующей графе, и мысленно высовывать язык а-ля Эйнштейн. Кстати, сослаться на теорию относительности хотелось несказанно.