Надейся (СИ)

Она прижалась к широкой спине — так плотно, как только смогла, до последней клеточки, крепко обняла его, и чуть враспев забормотала всякую ерунду — все подряд, что приходило ей в голову. «Мэглин, ты такой хороший, просто замечательный, ты сейчас согреешься, и всякая бяка уйдет, будешь новеньким и сильным, как раньше, все ранки твои заживут, и ты перестанешь забивать себе голову ерундой, и будешь счастливым, и жить будешь долго-долго, и расскажешь, где твои сыновья, они тоже наверняка классные, вот честное слово, из эльфов и людей ты самый замечательный, самый добрый, самый заботливый, я таких никогда не видела, я так рада, что мы познакомились, спи крепче, выздоравливай, я буду рядом, и плевать мне на то, кто кому чего должен, я просто знаю, что я тебя никогда не брошу, и ты меня не бросишь, какие у тебя классные ушки остроконечные, а что, вы умеете их настораживать, и наверное и слышите и видите лучше людей, вот видишь, ты уже согрелся, это хороший сибирский метод — так у нас в холодных странах люди делили одну болезнь на двоих, и она быстро проходила, спи, мой замечательный, я здесь, ты скоро поправишься»…

И Ветка уснула сама — прижавшись носом к шее Мэглина. Эльф не казался больше ни холодным, ни горячим, ни липким от пота.

Наутро Ветка проснулась от голосов, беседующих на дивном наречии. Она лежала на кровати одна, плотно укутанная одеялом. Ледяной ливень за окном сменился густым снегопадом — Ветка увидела падающие снежинки, и это придало всему, что происходило, особый оттенок сказочности, изменив звуки, изменив освещение.

Синувирстивиэль уже заканчивала зашивать рану на бедре Мэглина — он сидел хоть и без штанов, но в рубахе. На столике стоял легкий завтрак — несколько плотно закрытых горшочков и свертков, пахло свежими пирогами.

— Я бы не рискнула отправлять тебя в поход, — перешла на вестрон целительница. — Ты еще слаб. Еще хотя бы четыре-пять дней…

— А есть ли у нас эти дни? Я не отпущу Трандуила одного.

— Ты лучше говори — не отпустишь без себя. Перестань возиться с ним, как с ребенком, просто потому, что он дружил в раннем детстве с твоим старшим сыном. С ним будет Лантир, и Эйтар, и множество других эльфов, в том числе, ривенделлцы. Лорд Элронд прислал достойнейших. И из Лотлориена прибудут те, кто везет стрелы… возможно, сам Халдир. Останься здесь, если желаешь — с ней, и просто отдыхай.

— И не подумаю, Виэль. Ты видишь, я здоров.

Синувирстивиэль посмотрела прямо на Ветку и… улыбнулась ей.

Ветка чуть с кровати не упала от изумления.

Открытая улыбка… эльфийской девы? Ей? Ветке? Улыбка была столь тепла, а лицо строгой Виэли так осветилось нежностью и лаской, что девушка чуть было не улыбнулась в ответ.

— Я впервые вижу, чтобы люди так использовали целительные приговоры,- сказала Синувирстивиэль. — Ты справилась, девочка, и лучше, чем я могла себе представить. Ты в самом деле открыла сердце, и использовала женскую силу и ласку, чтобы помочь Мэглину.

— Я не умею целить, — буркнула Ветка, дотягиваясь до сорочки. — Этот метод у нас назывался сибирским аспирином, в отличие от еврейского аспирина. Мне Иваныч… рассказывал… когда он служил в Приморье, так лечились, причем не обязательно женщинами. Мужчины тоже могли. Как бы делишь болезнь пополам. Так что эта… ласка тут не при делах. Просто… ну… от другого тела согреваешься глубже.

Оба эльфа смотрели и улыбались.

От сладостности этой сцены у Ветки заломило зубы.

— А еврейский аспирин? — задала профессиональный вопрос Синувирстивиэль.

— Просто крепкий куриный бульон. Из желтой старой страшной домашней курицы. Варить надо несколько часов.

— Тогда именно его я и принесла в горшочке, — улыбнулась целительница. И чего она раньше казалась такой гадкой? — Завтракайте. Сегодня ведите себя осторожнее. Мэглин… Ольва. Следите за повязкой. Я все зашила, но все равно мазь надо менять часто. Теперь это заживляющая мазь. Яд ушел. Я оставлю… вас.

— Синувре… сивирстиву… Виэль, нет никакого нас. Я не совсем понимаю, что происходит, но мы с Мэглином друзья. Я тоже его люблю, как и все, как друг, — сказала Ветка.

Эльфийка рассмеялась — по комнате просыпались хрустальные бусы на серебряный поднос…

— Я подберу у мастериц и пришлю вам зимние одежды и одежды для бала. Если Владыка не сорвется с места сегодня, завтра будем встречать зиму.

— А послезавтра… — прошептал Мэглин. — Послезавтра…

========== Глава 22. Бальное платье ==========

Небо сделалось зимним и седым. И чистым — драконов не было видно. Трандуил не раз и не два думал, что, возможно, и перегнул палку, оповещая Лотлориен и Ривенделл — но то, о чем ему сообщила Ольва, подтверждали и его чувства, и его сны — тяжкие, сложные. Он ощущал снова забившееся сердце зла там, под горой — пусть и не располагался Эребор в Сумеречном лесу, но все же был достаточно близок к его границам.