Надежда Дурова. Русская амазонка

Получив письмо «кавалерист-девицы», поэт тотчас ответил ей: «Вот начало Ваших записок. Все экземпляры уже напечатаны и теперь переплетаются. Не знаю, возможно ли будет остановить издание. Мнение мое, искренное и бескорыстное, – оставить как есть. “Записки амазонки” как-то слишком изысканно, манерно, напоминает немецкие романы. “Записки Н. А. Дуровой” – просто, искренне, благородно. Будьте смелы – вступайте на поприще литературное столь же отважно, как и на то, которое Вас прославило. Полумеры никуда не годятся». После этого он впервые подписался так, как обычно делал в переписке с близкими людьи и друзьями: «Весь Ваш А. П.»

При последущих встречах поэт сумел доказать Надежде Андреевне, что публикация в «Современнике» станет для нее не разовой акцией, а именно началом нового поприща, когда она сможет писать и издавать свои произведения, получая за этот труд денежное вознаграждение. Но писатель – человек публичный, он должен быть известным, так как его имя является своеобразной гарантией качества для читателей. Чем больше интересного знают читатели о нем, тем быстрее раскупают его книги.

В конце концов Дурова согласилась с этим.

Впоследствии она в полной мере воспользовалась советами Пушкина и вела настоящую рекламную кампанию, продвигая на книжный рынок, довольно узкий в то время, свою продукцию. Не считаясь со временем, она посещала литературные и великосветские салоны для того, чтобы встречаться с потенциальными читателями. По их просьбам она рассказывала там свою легенду, читала наизусть целые страницы из мемуаров, терпеливо отвечала на вопросы, весьма бестактные и глупые, иногда дарила свои книги, но чаще – продавала их. Собственно говоря, рассказу об отношениях писателя и общества в середине XIX века Надежда Андреевна и посвятила повесть «Год жизни в Петербурге, или Невыгоды третьего посещения»…

Газета «Санкт-Петербургские ведомости» напечатала объявление о выходе в свет второго номера журнала «Современник» 7 июля 1836 года. «Записки Н. А. Дуровой» занимали в нем значительное место: от 53-й до 123-й страницы.

Хотя недруги великого поэта редакторы журналов «Библиотека для чтения» и «Северная пчела» Сенковский и Булгарин распространили слухи о том, будто божественный дар Пушкина угасает и публика уже не интересуется его творчеством, на самом деле второй номер «Современника» ждали. Письма, дневники и воспоминания людей пушкинской эпохи говорят об этом со всей определенностью. Так, князь Л. И. Голенищев-Кутузов, большой любитель поэзии, с сожалением отметил, что стихов Пушкина в журнале нет, но зато имеется превосходная проза – «Записки Н. А. Дуровой». «Стиль этого произведения настолько совершенен, – писал он, – что оно скорее всего является литературной мистификацией, выполненной самим Пушкиным…»

В наиболее законченной форме подобного рода толки передал в своем разборе второго номера «Современника» молодой московский критик Виссарион Белинский в журнале «Молва» (№ 13 за август 1836 года). В целом он отозвался о пушкинском детище весьма скептически. На его взгляд, единственным литературным произведением, заслуживающим внимания в этом номере, являлись мемуары «кавалерист-девицы»: «Здесь замечательна статья “Записки Н. А. Дуровой, издаваемые А. Пушкиным”. Если это мистификация, то, признаемся, очень мастерская; если подлинные записки, то занимательные, увлекательные до невероятности. Странно только, что в 1812 году могли писать таким хорошим языком и кто же еще? женщина; впрочем, может быть они поправлены автором и в настоящее время. Как бы то ни было, мы желаем, чтоб эти интересные записки продолжали печататься…»

Следовательно, Пушкин, обещая Дуровой настоящую литературную славу, был абсолютно прав. После выхода в свет второго номера журнала «Современник» она стала знаменитостью в Санкт-Петербурге, которую напребой приглашали в свои дома столичные чиновники, аристократы, литераторы, журналисты.

Отношения между издателем – Пушкиным – и его автором – Дуровой – сделались теплыми, доверительными. Надежда Андреевна даже побывала на домашнем вечере у Пушкиных на даче, занимаемой его семьей на Каменном острове. Здесь речь шла об издании произведения героини, но уже в полном объеме и отдельной книгой. Рукопись до сих пор находилась у Пушкина, однако ее подготовку к печати (переписка текста, правка, цензура, договор с типографией) он не завершил.

В конечном счете издателем книги «Кавалерист-девица. Происшествие в России» выступил Иван Григорьевич Бутовский, двоюродный брат Дуровой по материнской линии. С героиней его объединяли не только родственные узы, но и сходная военная биография. Бутовский тоже был участником Наполеоновских войн. Как и его знаменитая кузина, Иван Григорьевич тоже интересовался литературой. Известность Бутовскому принес перевод весьма популярной в то время в Европе книги Ж– Ф. Мишо «История крестовых походов», «общеполезное значение» которого было отмечено рецензентами в журналах «Сын Отечества» и «Отечественные записки».