Надежда после жизни

– Чего я хочу? – издевается он надо мной. – Чего хочу… хочу… Все просто. Я хочу стереть вас с лица земли и не оставить даже памяти о вас, хладных! – последнее слово он сплевывает и поднимается с корточек. – Увести их! Немедленно! – кричит он своим. Те моментально спешат выполнить его приказ.

Меня поднимают с колен, но разогнуться я не могу. Ноги до сих пор подкашиваются.

– Иди, или умри здесь, – видит это Ксандер.

– Не дождешься!

– Уверена? – отвешивает он мне оплеуху и меня относит в сторону.

Ловит меня Линь. Он рядом со мной; его сделали личной охраной пленной. Он слегка приобнимает меня и шепчет на ухо:

– Только скажи и я пущу ему в пулю в лоб.

– Нет, у них отец. И меня жутко достало, что они преследуют нас с отцом. Я хочу жить, не оглядываясь. Я собираюсь разрушить пирамиду Ксандера изнутри.

– Ты сможешь?

– Не знаю, но это не остановит мою глупость и злость на этого человека и… его сына!

Робин идет чуть впереди нас. Он замедляет свой шаг, ровняясь с нами.

– Я поведу ее и буду сопровождать, – отрывает меня с силой от Линя. Тому приходится лишь молча кивнуть и отойти в сторону.

– Лично решил придушить?

– Лучше тебе помолчать, – советует мне Роб и мы выходим на солнечную улицу. Около здания несколько бронированных машин; они снабжены пулеметами и огнеметами.

Глава 12

Меня держат в душной каморке, где единственный источник света – это лампочка в одном из углов комнаты. Никто не спешит зайти ко мне. Видимо, я не настолько важная фигура. Но мне все равно.

Смрадность комнатенки заставляет меня по-иному видеть реальность. Все это кажется теперь уже не таким важным, но оно просто так не отпускает. Но меня это мало волнует.

Все мои мысли заняты лишь отцом: что с ним, как он там?

– Эй?! Эй, там! Кто-нибудь, ответьте!!! – изо всех сил барабаню в дверь.

Дверь со скрипом отпирают и в комнату входит Робин.

Я не хочу смотреть на него. Отворачиваюсь, но он хватает меня и заставляет посмотреть на себя.

– Ты же звала кого-нибудь. Я тебя не устраиваю?!

– Не совсем. Вот если ты дашь мне в руки оружие, тогда я соглашусь быть с тобой в одной комнате. Только, боюсь спросить, тебя это устроит?!

Я кривлю гримасу, но кажется Роба это не пугает. Он лишь поправляет свой рукав и достает из левого кармана брюк ключи. Они от моих наручников, что сковывают мои запястья. Роб звенит ими перед моим носом; я стараюсь не реагировать на него.

– Не хочешь? – издевается он надо мной. Мне противно от того, что я влюбилась в такого как он. Как я могла так предать все, что было в прошлом? Я себя практически уже ненавижу!

– Нет. Что с отцом?!

– Тебе необязательно знать это. – Он вновь кладет ключи себе в карман. Кажется, ему доставляет удовольствие играться со мной как с котенком, которого каждую минуту можно швырнуть об стену и разбить ему голову, но пока он мило мяукает, то опасность сходит на нет. – Не хочешь лучше узнать о твоем дружке, который любит рядиться как клоун на карнавал?

Я понимаю о чем он. Линь. Неужели, они тоже вычислили его и он не успел скрыться в этой бетонной махине? Тюрьма сковывает не только тело людей, но их душу, подавляя всякое желание на попытку сбежать.

Робин обходит меня. Я чувствую как ползет его взгляд сначала по моей спине, потом опускается ниже и тут… он вновь оказывает передо мной. Меня воротит не только от него, но и от самой себя. Как можно было быть такой самонадеянной?

– Зачем тебе это было нужно?

– Ты о чем?

– Зачем ты заставил поверить меня в то, что ты со мной на одной линии?

– А ты не догадываешься? – кривится он, поворачиваясь ко мне спиной. Он смотрит на стены моей камеры. Что он там выглядывает?

– Нет. Скажешь?

– Ты должна заставить своего отца работать на моего. Все просто.

– А как же я?

– Считаешь себя такой уж важной персоной? – смеется он мне в лицо. Я закрываю глаза, подавляя желание плюнуть ему в рожу. – Не обижайся, – проводит он указательным пальцем по моей щеке, опускаясь на шею. Дрожь против моей воли пронизывает меня. Мое тело реагирует на его прикосновения. – ты тоже важна для нас. Твое ДНК уникально. Сплетение человеческих и хладных хромосом вывело в тебе силу, которую до этого момента было трудно представить. Ты тоже послужишь на благо и процветание моего отца.

Он собирается уходить. Но замирает у выхода, словно забыв что-то.

– Ах, да! Забыл уточнить. Тебе дается лишь двенадцать часов на размышление. А потом, мы… Я лично начну, пожалуй, с нашего общего знакомого… Линя, кажется, да?!

– Ты – сволочь! – кидаюсь я на него, но меня тут же отбрасывает назад. В живот ударяет мощный разряд тока. Я, сквозь пелену, вижу, что Роба заслонил мой надзиратель.

Робин на секунду замирает и задерживает дыхание. Что с ним? Боится, что я умру?

– Сволочь… – выдыхая, отключаюсь я.

Мне кажется, что я слышу выдох облегчения. Следующим звуком – это стук двери и навесной замок вновь укрепляет замок в двери. Мне здесь не очень доверяют.

* * *

Я провожу сутки в камере. Полное одиночество и молчание снаружи – все это давит на меня. Я боюсь сойти с ума. Самое страшное – это неизвестность. Незнание того, что происходит с твоими близкими.