Надежда после жизни

– Мазь подействует уже к вечеру. Мы не только выводились в научных лабораториях, но и учились там же. Многое знаем и многое умеем, – успокаивает меня Прайм.

– А я знаю, что нужна стерильность! – стою я на своем.

– Будь, по-твоему, – сдается через какое-то время мне Прайм.

– Вот и отлично!

Я вытираю руки полотенцем и откладываю банку в сторону.

– Странно, я не видела сегодня ни Петро, ни Логана. И еще многих других хладных. Где они?

– Кое-что подготавливают назавтра.

– Что же будет завтра?

– Ты сможешь отдохнуть от моего присутствия, – проводит пальцем по моему лбу и отводит мокрую прядь назад.

– Ты не должен шевелить руками. Хотя бы пока не станет действовать лекарство!

– Ты все же больше человек, чем хладный. Петро был неправ.

Я поднимаюсь. Мне становится неуютно рядом с этим ходячим тестостероном. Прайм действует на меня как удав на кролика, что идет добровольно к нему в пасть.

– Куда ты?

– Хочу пойти поискать что-нибудь съестное. Того, что ты оставил мне тогда, будет маловато на весь день.

– Я провожу тебя сам, но только тогда, когда обработаю твою шею, – кивнул он на мои синяки. Я инстинктивно прикрываю руками ее, стесняясь тех синяков, что сейчас словно шарф окутывают мою шею.

– Не нужно…

– Нужно. Я – причина этой «красоты»! И если ты не сядешь, то я сдеру эти белые ошметки на моих руках! – пригрозил мне Прайм. Его пальцы уже были на бинтах.

Я сажусь на край постели и Прайм придвигает меня ближе.

Прохладная мазь успокаивает горящие следы на шее. Мои мышцы наконец могут расслабиться и отдохнуть.

Его пальцы поглаживают мою кожу, слегка задерживаясь на ней. Пропуская разряд и заставляя покрываться мурашками кожу, Прайм берет в оковы мое лицо, заставляет смотреть прямо ему в глаза. В них горят огоньки. А я становлюсь мотыльком, которого манит на огонь.

– Если я попрошу разрешения, то ты мне его дашь?

Он просит разрешения на поцелуй. Я знаю это!

– Разрешаю.

– Только одно прикосновение. Только один поцелуй.

– Спасибо, – благодарит он меня и приближается вплотную к моим губам.

Его поцелуй вначале просто прикосновение. Губы еще влажные от воды. Я прижимаю губами его губу, словно пытаясь выпить те капли воды, что есть на ней. Он отвечает мне, целуя, запуская пальцы в волосы. Он не выпускает мое лицо из своих рук, боясь, что я заберу свое разрешение на поцелуй. Прайм не дает мне и шанса на то, чтобы что-то сказать.

Тепло затапливает меня, делая ноги и руки непослушными. Я делаю мягкой как глина в его объятиях. Мне кажется, что поцелуй длится вечно.

Но он отстраняется первым.

– Кажется, я исчерпал свой лимит.

Я едва могу прийти в себя. Откашлявшись, я бегаю глазами по комнате, не зная, на чем могу остановить свой взгляд. Прайм молча наблюдает за моими метаниями.

– Тебе стыдно?

– Не знаю, – решаю я быть честной с ним. – Просто, совсем недавно я думала, что полюбила одного человека и любовь моя на всю жизнь.

– Продолжай так думать, – внезапно становится серьезным и даже жестким Прайм. – Не ищи любви там, где ее нет. Это лишь было мое желание. Мимолетное и уже удовлетворенное. Не думай много об этом поцелуе!

– Ну ты и…!!! – подскакиваю я, словно обжегшись, с кровати.

Мои руки сжимаются в кулаки.

– Догадываюсь, – вздыхает Прайм. – Думаю, что тебе нужно идти. Столовая находится уровнем ниже. Рядом с продуктовым складом. Спроси у любого, они подскажут тебе.

– Ну ты и му…!

– Не ругайся! – выставляет указательный палец перед собой Прайм.

– Надеюсь, что я тебя не увижу! – в порыве гнева и обиды бросаю я ему.

Прайм как-то странно улыбается и задумчиво смотрит на меня:

– Твоя надежда на этот исход может осуществиться. И, возможно, совсем скоро. Иди, Надежда, – практически выгоняет он меня.

– Да иди ты!

Я вылетаю из комнаты и спешу куда-то, не особо разбирая дороги.

Глава 19

Я уже больше часа ковыряю вилкой в салате, который сумела выпросить у повара без огромного куска мяса. Стакан молока стоит передо мной – он уже четвертый. В горле пересохло. Меня трясет от злости на саму себя.

– Ты истыкала весь лист. Может его теперь можно просто достойно захоронить? – садится напротив меня Логан.

Он выглядит уставшим. Что же он такое делал, что смог вымотаться?

Его шрам… я вновь смотрю на него, но уже привыкаю к нему. И мне он кажется уже самой важной частью всего Логана. Без него бы, он не смог быть тем, кем является сейчас.

Я отодвигаю тарелку; салат и правда выглядит неважно.

– Я просто задумалась.

– О чем?

– Да так… неважно.

– И ты поэтому стараешься согнуть вилку пополам? Может, расскажешь?

– Тебя ко мне подослали? – решаю узнать я.

– Кто мог бы сделать это?

– А то ты не знаешь! Прайм, – рычу я Логану в ответ.

– Нет. Так, что? Расскажешь мне, что тебя гложет?

– Если ты ответишь на мой вопрос, то я отвечу на твой.

– Деловой подход. Ты первая. Дамы вперед, – разрешающим жестом указывает он мне.

– Время! Я хочу знать время, когда улетает Прайм. И причина этого?

Логан сглатывает и ухмыляется. Он оглядывается и решает: говорить мне правду или нет. Для меня выбор однозначен, а вот для него не все так просто.

Сказать мне то, что я хочу знать – это предать Прайма.