Надежда сильнее страха (СИ)

Даже удивительно, как это я всё это помню. Хотя, мне кажется, что сама сестра эту песню не забывала, несмотря на запрет. Её сейчас могу услышать только я, даже если за нами следят — никто ничего не услышит. Китнисс прошёптывает последний куплет и начинает просто напевать чего-то. Теперь слова «Виселицы» по-прежнему звучат в моей голове. Только сейчас я начинаю понимать, какая же это жестокая песня. Для этого нужно было просто услышать её в исполнении сестры. Отчего-то тут же возникает ощущение, что поётся обо мне. Или вообще о ком-то из нас. Я стараюсь отогнать прочь эти мысли, стараюсь поскорее забыть текст, но теперь, кажется, он безвозвратно застрял в моей голове. Сестра, наконец, отпускает меня, и, заслышав какой-то шум в соседней комнате, уходит, велев мне оставаться пока здесь.

Я тихо вздыхаю, вспомнив о завтрашнем дне. Завтра последний день перед Играми. Последний день… Мои мысли прерываются, так как мимо по коридору пробегает сестра, крича что-то Питу. Интересно, зачем… Я пытаюсь переключиться на что-то другое, как опять вспоминается песня. Нет бы прицепилось что-то более невинное и хотя бы незапрещённое! Бросаю взгляд на часы, на которых половина пятого, а в голове всё ещё упрямо звучат, многократно повторяясь, слова:

Странные вещи бывают тут порой,

У виселицы ночью увидимся с тобой.

Комментарий к Глава 12

Вот и закончилась первая часть работы, первая из трёх. Надеюсь, дальше работа пойдёт лучше, кое-какие затеи уже есть - осталось их только реализовать.

P.S. в тексте присутствует перевод “Виселицы”, сделанный мной. Русскую версию использовать не захотелось, а оригинал тут был бы не к месту. Так что заранее извиняюсь за, возможно, корявые стихи, но я как могла старалась подогнать их под мотив песни. Если всё же лучше вставить текст официального русского перевода (из фильма), то уж напишите тогда))

========== Часть вторая - Кровь и железо. Глава 13 ==========

Я стою одна над обрывом

И смотрю в холодную бездну.

Я уже вижу острые камни на дне…

Надо мной сгущаются тени,

Исполинские чёрные грифы,

Те, что зорко следят за движением тёмных планет

Позови меня, останови меня,

Не дай стать мне жертвой обезумевших птиц

Спаси меня, унеси меня

И больше не давай смотреть мне вниз

Fleur — «Исполинские чёрные грифы»

Яркий свет, бьющий прямо в глаза, рев толпы, режущий слух, сотни лиц то и дело мелькающих перед глазами. Суета. Все носятся туда-сюда, трибуты ожидают своей очереди, стилисты делают последние приготовления, мимо пробегают рабочие, готовые вот-вот начать эфир.

Я делаю глубокий выдох. Нужно успокоиться. Пытаюсь вытереть вспотевшие ладони о ткань платья, которая как назло оказывается влагонепроницаемой. Эффи, стоящая рядом, замечает это и подает мне бумажную салфетку, от которой исходит легкий цветочный аромат.

— Успокойся, милая, — говорит она, поправляя завернувшийся край ворота. — Всё будет хорошо.

— Надеюсь, — шепчу я, вытирая руки. Менторов как назло, почему-то нет рядом. Ну и куда они все запропастились? И Рори тоже пропал… Буквально десять минут до начала. Мне уже просто неприятно ловить на себе взгляды проходящих мимо трибутов. Просто впиваются в меня, исследуют каждую складку на ткани, каждый локон. Видимо, в этот раз Цинна даже чуть перестарался. На мне платье из тонкого шёлка. Рукава широкие и длинные — ниже колен. Ещё во время примерки я заметила, что яркие пятна на подоле составляют сложный узор, напоминающий рисунок на крыльях махаона. Снова бабочки… Такое ощущение, что Цинна пошел на поводу у капитолийцев, взяв за основу моё новое глупое прозвище. Но тут явно все не так. Всё не может быть так просто.

Я уже просто предчувствую все те вопросы, которые будет задавать мне Цезарь. И, разумеется, будет вопрос о Рори — думаю, только слепой не заметил, что мы просто всюду ходим вместе, с самого прибытия в Капитолий. Китнисс и Эффи предлагали рассказать всё, как есть, но мне страшно: вдруг все решат, что я пытаюсь повторить судьбу сестры. Да и к тому же, шесть лет назад, чтобы избежать лишних пересуд, Китнисс назвала Гейла своим кузеном. Не очень как-то хорошо получается. Вчера вечером я сказала об этом сестре, и она сказала, что все в Капитолии об этом давно забыли. Но мне что-то в это не особо верится.