Надя и Страх

– Я бы очень хотел вернуть себе трон, – снова подал голос Главный Белка, – и раз уж вы меня освободили, у меня появился план. Перед самым рассветом все белки пойдут на войну. На Страхов лучше нападать при свете дня, когда их волшебство не действует. А самозванец, конечно, останется здесь: его личной охране с вами не справиться. Если бы вы помогли мне, то мы бы без труда поймали его и посадили вместо меня в эту камеру. А я не останусь в долгу: хотите – дам вам берёзовых орехов, хотите – сделаю номерами Два, Три, – он посмотрел на Мышь, – и Четыре. Это большая честь: никто из людей и мышей ещё не был принят в беличье племя!

– Нет, – решительно ответила Надя, – не надо нам ваших титулов.

Мы поможем, если вы обещаете остановить войну со Страхами и никогда больше их не обижать. И ещё: делить все орехи в лесу поровну и отменить эту дурацкую систему номеров – возьмите себе нормальные имена.

– Это очень суровые условия, – нахмурился Белка, – веками наше государство держалось на номерной системе, и орехами мы делиться не привыкли. Но вы не оставляете мне выбора. Клянусь ореховой скорлупой, что если вы вернёте мне трон, я выполню все ваши требования.

И Наде ничего не оставалось, кроме как поверить ему на слово.

Они сидели в камере номер тридцать четыре до тех пор, пока из беличьего лагеря не послышался стук боевой скорлупы, возвещавший о начале похода. Отправившаяся на разведку Мышь сообщила, что город пуст и можно начинать. Главному Белке решено было отдать Надину заколку, чтобы до нужного времени скрыть от узурпатора освобождение настоящего короля.

Часовой на вышке всё ещё спал; город, как и рассказывала Мышь, действительно опустел, и революционеры добрались до тронного дуба никем не замеченные. У самых ворот стоял сонный охранник, который, завидев приближавшихся ребят, до того испугался, что сбежал, даже не подумав поднять тревогу.

Они зашли в холл дворца и только здесь наткнулись штук на двадцать стражников. Те немедленно схватились за лежавшие рядом леденцовые палицы, но, оценив размер нападавших, в нерешительности замерли.

Увидев их замешательство, Коля испустил дикий боевой клич, но белки попались храбрые – несмотря на то, что хвосты у них заметно задрожали, ни один из охранников не решился бежать; они стояли друг напротив друга и не знали, что делать.

Даже воинственный Коля не хотел драки – ему было жалко симпатичных маленьких зверушек, хотя по их вине он и просидел несколько часов в холодной яме. Надя также не рвалась в бой, несмотря на воинственные крики Мыши, которая бесновалась на её плече, потряхивая прихваченной по дороге веточкой и громко требуя расправы.

Сколько бы они так простояли, неизвестно, но тут на шум вышел самозваный король. Он был в ночном колпаке и явно только что проснулся. Выйдя из двери, он долго растирал глаза, пытаясь понять, что происходит, а когда понял, закричал дурным голосом:

– Стража, взять их!

56

Услышав приказ, дисциплинированные стражники двинулись было на ребят, но тут настоящий Главный Белка (державшийся всё это время чуть в стороне) вышел вперёд и, отбросив заколку-невидимку, торжественно провозгласил:

– Дети мои, солдаты, не бойтесь, стреляйте в своего короля!

Охранники, окончательно сбитые с толку, снова застыли на месте.

– Он самозванец! – одновременно крикнули оба Главных Белки, показывая друг на друга лапами.

– Нет, так ничего не получится, – пробасил самый крупный их охранников, – они одинаковые. Как мы узнаем, кто из них настоящий Первый, а кто – нет?

– Давайте испытаем их, – предложил другой, – зададим вопрос.

Вот, например: сколько у меня бельчат?

– Семь, – уверенно сказал самозванец.

– Восемь, – ответил настоящий Главный Белка.

Все с ожиданием посмотрели на задавшего вопрос.

– На самом деле девять, – неуверенно сказал тот. – Или всё-таки восемь, а может, и семь – я никогда не был силён в математике.

Снова воцарилось молчание, пока вновь не заговорил настоящий Главный Белка.

– Я придумал! – заявил он. – Пусть скажет, где лежит самое тайное королевское сокровище! Это может знать только настоящий король; мне об этом сказал мой отец, ему – его отец и так далее. Пусть он скажет, где оно, если он настоящий!

Самозванец затрясся так, что стал похож на желе, и тихим срывающимся голосом ответил:

– У оврага, под самой высокой сосной, – это прозвучало скорее как вопрос.

– Вот! – торжествующе произнёс настоящий Первый. – Настоящий король даже под страхом смерти не раскрыл бы эту тайну! Это жулик, вяжите его, ребята!

– Верно, верно! – в один голос закричали повеселевшие охранники и быстро скрутили дрожащего толстяка.

– Вот и славно! – отметил Главный Белка, – пусть до рассвета полежит в кладовке, а утром, когда действие берёзовых орехов закончится, посмотрим, кто это на самом деле такой.

Он брезгливо отодвинул лапой лежавшего на полу связанного самозванца, прошёл в зал и с видимым удовольствием расселся на своем троне.