Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

Он глазами искал мелкого и очкастого, наверняка, английского шпиона, который сообщал ему, что анархисты спасутся. Но Рынды и след простыл, он уже снова сидел в своём кабинете, за компьютером и самодовольно потирал руки.

Неуловимые налётчики

Каким-то, совсем не понятным и чудесным образом в живых остался командир взвода исполнителей, «зелёных» стрелков. Он довольно быстро из лежачего положения перешёл, так сказать, в стоячее, стряхнул с галифе пыль и деловито поднял с земли свой револьвер. Спрятал его в кожаную кобуру.

– Кого будем расстреливать, Емельян Алексеевич? Убежали злыдни! – Сказал он, разводя руками, – а наших, из моего взвода, положили тут почти всех. Анархисты исчезли… напрочь! Получается, что расстреливать некого.

– Оно, может, и хорошо, но, однако, плохо. Как же России-то обходиться без палачей и душегубцев? Надо их сберегать. Пока ещё там новые народятся,– сказала бабка Сидорова.– Когда я совсем маленькая была…

– Заткнись, контрреволюционная старуха! Как это, некого расстреливать, Никодимов?! – в гневе зарычал Емельян.– А ты? Ты, в самый раз, подходишь. Ты же, чёрт возьми, Никодимов, командир взвода исполнителей, почти что, чоновцев! Твои люди полегли, а ты в живых остался. Это что? Всё заранее так задумано? Да?

– За что же вы меня обижаете, Емельян Алексеевич,– как ребёнок надул губы Никодимов.– Какой же из меня нездешний шпион?

– Вы, бляха-муха, ни одного выстрела по налётчикам не сделали. Имел бы право, ей богу, хоть в него и не верую, тебя бы в распыл пустил,– не унимался Фолин.– Исполнителей никак не велено трогать. Да тут ещё ваш командир чокнутый бродит, по фамилии Самойлов. Он тебя, сволочного, грудью защитит. Знаю и не понимаю такого дела! Не пришла ещё, по-настоящему, в ваши дебри Советская Власть! Как следует, не пришла. Папуасы долбанные! Но скоро вы у меня… Да что я тут говорю? Ты же, Никодимов, до самой задницы… «зелёный»! Бывший анархист, мать твою – перемать!

Командир взвода исполнителей промолчал, возражать не стал. Может, был, что называется, себе на уме, а может, не желал попадать под горячую руку главного чекиста. Запросто ведь пристрелит.

– Не верно, Емелюшка, глаголешь, – снова заговорила старуха Сидорова.– Палачей никак не можно обижать-то. А Никодимов Генча – здесь самый главный убивец. У нас его все любят. Он хоть и гад, но… справедливый и вдумчивый. В наших краях палачи и были, и будут всегда в почёте! А как же? Для порядку надо. Пятнадцать-шестнадцать головёнок срубил – и отдыхай себе, чаи всякие и разные распивай, ордена и медальки пересчитывай.

– Да замолчи ты, старуха бредовая! Не знаешь, что мелешь! – сказал в сердцах Емельян. – Да я тебя за такие слова о России…

– Я думала, что при новой-то власти наговориться мне дадут. А тут вон, как получается! – явно обиделась старуха Сидорова, – молчать, оказывается, надо.

Она гордо удалилась.

Перед Емельяном нарисовался Рында и по-свойски, откровенно и проникновенно сказал главному местному чекисту:

– А старушка эта права, Емельян Алексеевич. Россия – страна варваров и недалёких и недоразвитых людей. Ой, как она права!

Тут же Фолин приказал Роберту Борисовичу снять со своего «тупого рыла» очки и немедленно спрятать в карман. Ничего не подозревающий, автор так и поступил. Очень быстро, задыхаясь от гнева, Емельян своим не слабым кулаком влепил Рынде в челюсть. Разумеется, Роберт Борисович, сделав пару шагов назад, повалился на спину. Упал, потеряв сознание, прямо под ольховый куст. Не то, что бы, как куль с дерьмом, но, где-то, около этого. Во всяком случае, очень похоже.

Глянув на закатившего в небо глаза Рынду, он плюнул прямо ему на лоб. При этом он не позабыл подумать: «Вот ещё какая-то мелкая и очкастая мерзость привязалась. Расстрелять бы надо. Да вот и пулю жалко на такое пугало тратить».

Красноармейцы с ожиданием смотрели на Фолина.

– Банду налётную отыскать! – отдал приказ Емельян. – Всех убить на месте! Анархистов тоже! Покойников похоронить с почестями… придурков! Я имею в виду наших героев… покойников. Они, как бы, за Революцию погибли, лбы под пули подставили. Остолопы! Полные идиоты!

Пятеро приезжих красноармейцев тут же занялись покойниками, ибо ни на что другое в здешних местах они не годились. Конные «зелёные» стрелки и бывалые чоновцы из Пятой Армии бросились в погоню за отрядом явных врагов Революции. Но время было уже безвозвратно потеряно. Ищи ветра в поле! Да, как и найдёшь-то таёжных бандитов, которые тут каждую скрытую стёжку знают?

– Поскакал, Авдейка,– сказал сам себе один из чоновцев, садясь на коня,– пулю в свой дурной лобешник ловить. Когда же, мать честная, всё такое кончится?

Рьяно и активно добрая сотня большевистских и местных коников искала разбойников. Правда, каждый делал это осторожно, с опаской, на случай возможной засады. Но, видать, свернул отряд бандитский на другую широкую тропу – и поминай их, как звали. Были – и сплыли.

Одним словом, вернулись преследователи через несколько часов ни с чем. А Рында всё ещё лежал под кустом, не приходя в сознание, в то, которое имелось…