Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

Если им приказано стрелять, то они только так и будут поступать. Во имя какой-нибудь революции или ещё чего-нибудь… доброго и светлого.

– Нет!!! – не сказал, а истошно завопил Трифон и вновь упал на колени.– Я жить хочу! Я вам пригожусь! Я знаю всех анархистов в лицо! Я помогу их выловить! Тут где-то ходит Гришка Расторгуев. Да! Вы его знаете! Он не здешний, он из Приморья! Он – правая рука Плотова! Он – его заместитель, он его помощник! Он за Пашку отомстит! Убьёте меня – погибнет и Фолин! Да, Емельян Алексеевич, вы можете погибнуть!

– Цыц! – рявкнул Емельян.– Твоё покаяние и возможность, точнее, желание послужить делу Революции дают тебе, Трифон, шанс побыть в живых. А там – посмотрим! Понаблюдаем и сообразим, что ты за птица.

– Это я здесь решаю, жить ему или нет,– хоть стар был Самойлов, командир отряда «зелёных» стрелков, но суров и, по-возможности, справедлив. – Только я! И уполномочен заявить, что таким сволочам, как Тришка, не место на земле!

– Почему ты решаешь? – безвольно прошептал Тришка.– Почему ты решаешь, Самойлов, жить мне или нет? Ты бог, да?

– Он полубог, – ответил, смеясь, Емельян.– Можешь считать, что бог – я. Пойдём в штаб – поговорим. Всё же, я не хочу любоваться на то, как мою сеструху будут в расход пускать.

Самойлов что-то хотел возразить, но не успел.

Молниеносно мелькнула в воздухе летящая финка и почти по рукоять вошла в грудь приободрившегося Трифона. Насмерть поразила его. Послышался удаляющийся конский топот. Всадник был уже далеко, когда вслед ему стали беспорядочно стрелять.

– Не догнать,– сказал с ужасом Емельян, – ничего, найдём потом.

– То же самое и тебя ждёт Емелька,– заметил Павел.– Можешь не сомневаться!

Емельян на это ничего не ответил, но лицо его побледнело. Он тут же, вместе с Самойловым, удалился в штаб. Ясное дело, без них разберутся, расстреляют врагов Революции. Дела имеются и поважнее.

А «зелёные» стрелки никак не промахнуться. Стреляют все добротно.

– Мужики! Товсь! Цельсь! – приказал шеренге исполнителей партизанский командир, черноусый, молодой, бравый, с перевязанной головой. – Цельсь и стреляй! Пли!

Но стрелки стояли, как вкопанные. Они не смогли пошевелить ни рукой, ни ногой. Бравый командир взвода исполнителей приговора полез в кобуру за револьвером.

– Чертовщина! – выругался он.– Хреном вам всем по спине! Что-то мне и самому не очень- то и хочется, по сути, в своих бывших товарищей стрелять, хотя они, гады настоящие, наших людей шашками порубили. Надо, с ними разделаться, товарищи! Именем Революции…

Договорить он не успел. На дорогу вихрем выскочили две тачанки да ещё повозка, запряжённая тройкой лошадей. За ними следовал конный отряд, всадников двадцать. Они долго не разбирались и не философствовали, и сразу же открыли по «зелёным» огонь из двух пулемётов и всех видов оружия.

Разумеется, автор Рында, который всё это и организовал, заранее залёг за толстое поваленное бревно, бывшее не так уж и давно могучим кедром. Бобу не резонно было попадать под шальные пули.

Мгновенно стихийные спасители анархистов порешили всех, кто находился, при исполнении… на расстреле. Заодно, в запале, в горячке или случайно, порешили и двух мирных жителей села. Под град пуль попала любопытная бабка Завалихина и десятилетний пацан Киселёв. Раненых, вроде бы, не наблюдалось. Только смерть! Такие вот… пироги.

В мановение ока неизвестные освободили удивлённых Павла, Юлию и Афанасия и грубо и бесцеремонно швырнули их на открытую повозку. Их, по сути дела, взяли в плен неизвестные. Совсем не ясно, кто и почему.

В повозке с ними сидели два хмурых бородатых мужика с винтовками. Отряд, напавший на местный форпост «зелёных» стрелков, с большой скоростью помчался дальше. Кто-то вслед ему стрелял, но с тачанок начали свою ответную пальбу пулемёты. Всё произошло быстро, красиво и неожиданно.

Отряд с двумя тачанками исчез так же стремительно, как и появился.

– С нами сила крёстная! – проговорил ветхий старик, ковыляя к своей избёнке.– Изыди, Сатана! Сколько дурачков по тайгам-то мотается. Главное, все при оружии.

Из здания штаба вышёл и уполномоченный ГубВЧК Емельян Фолин. Он пока ещё не понял, что же произошло, каким образом и почему.

– Я ещё, когда маленькой была,– сказала ему шепеляво старуха Сидорова,– так вот, такие штуки бандитские видала, налёты жуткие. Разбойных людей на наших приисках хватает.

Вокруг Емельяна собрался довольно большой отряд недоумевающих и весьма обескураженных «зелёных» стрелков. Ну, кто ж знал, что так получится? И ведь все посты налётчики тихо убрали, с помощью ножей, без единого выстрела.

Но, постояв немного, почесав затылок в задумчивости, Фолин, наконец-то, почти что, сообразил, что и как произошло.

– Запугать нас решили буржуины! – обратился он к оставшимся в живых, собираясь митинговать, но передумал.– Стойте! А где же анархия? Среди мёртвых их не наблюдаю. Их выкрали? Но зачем, язви твою мать?! Кому они нужны, в мать-перемать!? Скоты!