Надвинувшаяся тьма

Ответа не было. И ничего не было видно, кроме дыма, и ветра, и дождя горящих обломков от гибнущего дирижабля.

Только эхом донесся последний крик Шрайка:

– ЭСТЕР!

Селедка сидел на каменной садовой ограде и смотрел, как за горящим дирижаблем тянется по небу сверкающий след – с высоты вниз, в глубокую тень долины. Ветер уносил звуки, а может, дирижабль горел бесшумно. Во всяком случае, казалось, что все происходит в тишине. Это было очень красиво. Газовые ячейки выбрасывали фонтаны огня, и те осыпались медленно гаснущей золотой пылью. Пылающие птицы, стремясь улететь прочь, падали тоже, а навстречу им в водах озера всплывали их отражения, и в конце концов те и другие соединялись в поцелуе белого пара.

Похрустывающие по снегу шаги за спиной заставили Селедку обернуться. Сталкер наблюдала за пожаром в небе.

– Это «Дженни Ганивер», – спокойно прошептала она. – Кто-то добрый привел ее домой…

Дирижабль приземлился на участке топкой почвы у дальнего берега озера. Дым валил от него во все стороны, но Селедка был почти уверен, что увидел бегущих людей среди тростника. «Мистер Нэтсуорти, – подумал он, – и Эстер». Он вдруг испугался, потому что вспомнил, что обещал сделать с Эстер, и сомневался, хватит ли у него на это духу.

Рука Сталкера легла ему на плечо.

– Нам они не опасны, – прошептала Сталкер. – Мы не будем их трогать.

Но Селедка сжал рукоять ножа под полой куртки, вспоминая, как «Дженни Ганивер» улетела в небо над Брайтоном без него.

Том прошлепал по щиколотку в воде и рухнул в мокрую траву, прижимая к себе драгоценное ружье. Тут же подошла и Эстер, швырнула на землю Пеннирояла. Уцелевшие птицы-Сталкеры с визгом носились вокруг горящей оболочки и все еще рвали ее когтями. Эстер, подняв ружье, выпустила в этот ад последние гранаты. Отсветами взрыва озарилось все озеро, горные склоны вокруг и одинокий дом на островке. Ракеты «Дженни» тоже взорвались, полыхая оранжевым. Потом остались только клубы дыма и пламя, мечущееся в птичьей клетке бывшего дирижабля. Двадцать лет воспоминаний превратились в кучку золы и закопченного металла.

– Том? – спросила Эстер.

– Да, – отозвался он.

В груди у него болело, но не слишком сильно. Может быть, его разбитое сердце исцелилось, потому что они с Эстер снова вместе. Том надеялся на это, поскольку зеленые пилюли остались в каюте «Дженни».

– Наша «Дженни Ганивер», – сказала Эстер.

– Это всего лишь вещь, – сказал Том, утирая глаза обгорелым рукавом. – Мы целы, это главное. А где Шрайк?

– Он упал. Где-то там… – Она обвела рукой огромное безмолвие гор.

– Он нас догонит?

Эстер хмуро пожала плечами:

– Том, он упал с большой высоты. Наверное, поломался. Может, он умер, и на этот раз некому вернуть его обратно.

– Значит, остались только мы.

И Том снова ее обнял и поцеловал. От нее пахло точно как в ту ночь, когда они поцеловались впервые, дымом и пеплом, и еще резко пахло ее собственным пóтом. Том ужасно ее любил и радовался, что они снова одни, в опасности, в безлюдье, и ничто из сделанного ею не имеет значения.

То есть не совсем одни, конечно. Он забыл про Пеннирояла, а тот приподнялся, встал на колени в болотной жиже и раздраженно промычал сквозь кляп:

– Я вам не мешаю?

Эстер неохотно оторвалась от Тома и кивнула на дом:

– Наверное, нам туда.

– Что ж, пошли.

Том снял с плеча ружье и осмотрел его, а Эстер снова связала Пеннирояла по рукам и ногам, заново скрепив куски веревки, которую сама же разрезала.

– Вы не можете бросить меня здесь, связанного и беспомощного! – пожаловался Пеннироял сквозь кляп.

– Мы не можем позволить тебе бегать тут на свободе, – ответила Эстер. – Ты нас продашь Сталкеру за грош.

– А если вы не вернетесь?

– Молись, чтобы вернулись, – посоветовала она.

Тому было совестно бросать старика, но он понимал, что Эстер права. Им и так грозила серьезная опасность, нельзя было оставлять за спиной бесконтрольного Пеннирояла.

– Как вы намерены отсюда выбираться? – завыл Пеннироял, когда они уже уходили, но ответить на это было нечего, так что Эстер только заткнула ему рот покрепче.

Местность в долине Эрдэнэ-Тэж была суровая, каменистая. Эстер здесь нравилось. Она слышала, как шелестит трава, как пахнет землей, и это напомнило ей Дубовый остров. Она взяла Тома за руку, и они вместе пошли вперед в сумерках, то и дело оглядываясь на пылающий факел – бывшую «Дженни Ганивер». Травянистый склон под ногами круто поднимался вверх, к причалу для дирижаблей за сосновой рощей. Деревья шумели на ветру, причесывая ветер своими иголками. Тот же ветер глухо гудел о натянутую оболочку воздушной яхты, с виду запертой и бесхозной, но все-таки ее присутствие обнадеживало. Том и Эстер пошли дальше, теперь уже вниз, к плотине, идущей через озеро.

Эстер забрала у Тома ружье. Он заметно вымотался и дышал тяжело.

– Побудь здесь, у дирижабля, а я пойду, – сказала Эстер.