Наедине со Зверем

– Я ошиблась. На самом деле мне ничего не угрожало.

– Действительно так. Представь моё непонимание твоей паники, когда я узнал, у кого ты, скажем так, гостишь.

– Представляю, что вы обо мне подумали. Простите ещё раз. А вы хорошо знакомы с Ильёй?

– Достаточно. А как хорошо знакома с ним ты? У вас друг к другу чувства?

– Э-м… Мы вместе проводим время, – уклончиво отвечаю я.

– Я так понимаю, ты и живёшь у него. Неужели, он решил-таки остепениться? И у меня появится такой замечательный зять?

– Зять, если и когда появится, то у моего папы, а не у вас, – холодно замечаю я.

– Извини мой юмор не к месту, Вероника. Я не намеревался задеть твои чувства.

– Вы их не задели. Ваше ко мне отношение в полной мере даёт понять то, что мы чужие друг другу люди. Думаю, так и должно оставаться.

– Пожалуй, ты права. Но должен признать, что то, как поступила со мной твоя мать, в какой-то мере и повлияло на моё отношение к тебе. Возможно, это неправильно, и я должен попросить у тебя прощения?

– Не стоит. Меня всё полностью устраивает.

– Рад это слышать, Вероника. А вот и наш ревнивец, – усмехается мужчина. – Похоже, всерьёз считает, что у старика, вроде меня, есть шансы увести у него даму.

Я оборачиваюсь и действительно вижу направляющегося к нам Илью. Мой биологический отец делает шаг назад, выпуская меня из рук и улыбается моему Зверю:

– Очень милая девушка. Повезло тебе с ней.

– Определённо, – равнодушно замечает Илья, перехватывая мою ладонь. – Был рад встрече, Олег, и хорошего вечера.

– И вам. До следующих встреч, Вероника, – кивает он мне и уходит.

Илья тут же прижимает меня к себе и начинает кружить в танце:

– О чём вы беседовали?

– Вы с ним не очень ладите, да? – догадываюсь я, попутно соображая, стоит ли ему рассказать о нашей с Епифановым связи.

– Отчего же? Очень даже ладим, – усмехается он.

– Заметно, – улыбаюсь я, а затем решаюсь: – Илья… На самом деле, я давно знакома с Епифановым. Понимаешь, мой папа, тот который не справился с потерей мамы, как ты однажды заметил… он мне не родной. А вот Епифанов родной.

Илья точно не в шоке. Смотрит на меня задумчивым взглядом и молчит. Долго так молчит.

– Неожиданно, – наконец, произносит он, когда я и сама уже открываю рот, чтобы что-нибудь сказать. – Спасибо, что рассказала. И какие у вас отношения?

– Никаких, – горячо заверяю я. – Ни он, ни я не желаем чего-то большего, чем простого знакомства.

– Да, на него похоже. Но ты? Почему ты не хочешь узнать его получше?

– Нет нужды, – пожимаю я плечами. – Я обычно очень взаимна в плане чувств, направленных на меня саму.

– То есть, если бы он тебя признал, то и ты прониклась бы к нему?

– Не могу ответить с уверенностью… – опускаю я глаза. – Я его совсем не знаю, потому что он изначально не захотел знать меня.

– Тебя это расстраивает, – не спрашивает Илья.

– Ни капли! – беру я себя в руки и улыбаюсь ему: – Я рассказала тебе об этом только потому, что так было правильно, а не для того, чтобы ты меня пожалел.

– Никакой жалости, Вероника, – улыбается и он. – И знаешь, я устал делить твоё внимание с кем-либо еще. Давай отправимся домой?

– С радостью, – выдыхаю я, вдруг понимая, что уже давно хочу остаться со своим Зверем наедине.

Приятный был вечер, но его продолжение будет ещё приятней.

Глава 25

В последнюю неделю мой Зверь был задумчив сильнее, чем обычно. Он почти каждую минуту находился рядом, но примерно две из десяти словно не со мной. А когда я интересовалась, всё ли у него в порядке, он тепло мне улыбался, прижимал к себе крепче и отвечал, что всё превосходно, после чего мы непременно занимались сексом.

Возможно, у него рабочие проблемы? Слишком расслабился, теряет контроль? И, если это так, то моё время с ним истекает?

От последней мысли мне становилось по-настоящему дурно. Сердце за секунду набирало сверхсветовую скорость, желудок сжимался, а к горлу подступала тошнота.

Ужасно плохо так зависеть от кого-либо, но я это уже допустила, и дальше будет только хуже.

Наверное, поэтому я проживала каждую минуту рядом с моим Зверем по полной, до конца отдаваясь мгновениям всем существом.

Кстати, меня лишили моей комнаты, как-то по умолчанию заселив в «господскую». Случилось это незаметно: нам всё реже требовались секс-атрибуты той спальни, Илья частенько после ужина закидывал меня себе на плечо и нёс в ближайшую комнату, куда бы не зашли случайные свидетели, или не нёс, наплевав на всё; затем мы продолжали уже в его спальне; и если по началу я уходила к себе, то потом Илья стал использовать мою обнажённую грудь или живот вместо подушки, лишая возможности шевелиться. Когда он не появлялся допоздна, я засыпала в его кровати, а через некоторое время чувствовала, как он целует меня в макушку и прижимается грудью к моей спине, чтобы просто уснуть со мной в обнимку.