Найденка (СИ)

Младенчик замолчал, прислушиваясь к голосу брата, и сунул в ротишко пальчик — сосать. Он был очень похож на покойного Таура: тот же высокий лоб, широковатые скулы, темные бровки вразлет и тяжеловатый, упрямый подбородочек. Ни в жизнь не ошибешься, чье семечко.

— Па, а где Су? — спросил Бэл, по-омежьи укладывая притихшего Ёжонка на плечо. — Не видать его чот…

Ёла в ответ развел руками и почему-то смутился.

— У Мира он, брах, — вздохнул он и начал разглядывать собственные ногти. — У Мира в шаманьем фургоне. Они со с вечера… там. Не вставали еще. Потек Су…

Бэл вздрогнул и мысленно сплюнул, кляня разными плохими словами забитый соплями нос. Отбило обоняние напрочь — течного омеги не учуял. Эхэ.

Но, если Суон течкует у Мира, значит, сейчас шаман жутко занят и тревожить его не стоит. Да и не нужно, наверное — ведь Рыся тоже шаман и нужные при простуде травки знает.

К ноге Бэла прижалось теплое, крепенькое тельце и альфа опустил взгляд — средний мальчик Суона, трех весен отроду, смотрел снизу, трепеща черными, «папкиными» ресницами. Не глаза у малыша были — очи, большущие и темно-карие, необычной, удлиненной формы. Южная кровь, не местная, из края соленых вод. Цвет же волос ребенок взял таткин, русый. Вырастет — необыкновенным красавцем станет…

— Па, а ты знаешь, что мы все ошиблись с его полом, кажется? — Бэл потрепал льнущего братика по макушке. — Не оми наш Вишка, бета с даром. Так Рыся считает.

Ёла фыркнул, наклонился и подхватил тянущегося с поцелуйчиком мальчика на руки.

— Никто ни в чем не ошибался, — аши строго поджал губы. — И Рыся прав. Просто… — Бэл перевел дыхание, — просто Таур его Дубарю отдавать не захотел, Дубарь сволочь, а Дар не взял. Вот и припрятали пока молча, другого какого шамана ждали, сердцем подобрее. Теперь Мир учить станет, обещался уже.

Омега покивал сыну и велел, весьма ворчливо:

— Отнеси Ёжку Мошке кормить, и отстань. У нас тут делов невпроворот, с тобой лясы точить. Вертайся к Рысю, заварите горячего, дров порубайте да запрягайте, пора. Разбродились, болтуны пустобрешные, оми брюхатые за них впахивать должны…

В следующий миг аши резко побледнел и ткнул пальцем в строну дороги, откуда прибыл их обоз.

— Ой, — вскрикнул он в испуге. — Всадники! Да много их! Да с оружием! Ой! Ой!

Бэл обернулся, тоже увидел, и его душа, панически взвизгнув, ухнула в пятки.

====== Часть 24 ======

Хвататься за оружие, в принципе, не имело смысла — приближающийся отряд был слишком велик. Бежать хорониться в лес с детьми в охапках? А дальше? Без теплых вещей и съестных припасов, в чем есть?

Отпутешествовались. Жаль, ведь начиналось совсем неплохо…

Расстояние между замершими в страхе переселенцами и неизвестными неуклонно сокращалось, и вот всадники уже окружили обоз.

Куртки чужаков были пошиты из тонких, в два-три пальца шириной, полос волчьего и лисьего меха и красиво разукрашены бисерными орнаментами и бахромками, портки — из оленьей, мягкой даже на вид замши. В краях, откуда бежал род Таура, не носили подобного, предпочитая цельные шкурки, холстину и шерстяные, плотные вязанки.

Еще удивляли прически незнакомцев — у них за спинами болтались длинные омежьи косы. А еще все они, кроме одного, медно-рыжего, явного омеги, оказались темноволосыми.

Омеги?.. Чтобы омега, да еще такой молодой, миловидный и — о шуры, брюхатый, похоже — разъезжал верхом с тремя десятками альфачей воинов, наравне с ними обвешанный колющим и режущим оружием? Это, вообще, как?!

Нападать чужаки не спешили, просто спокойно смотрели из седел, взяв переселенцев в кольцо. Переселенцы загнанно пялились в ответ, дети прятались за сжимавших кто копье, кто молот, кто лопату взрослых, молчали, подавленные.

Первым заговорил рыженький омега. Переложив удила из руки в руку, дарун, в упор уставившись на Бэла и полностью игнорируя стоящего рядом с ним, голого по пояс Мира с копьем наперевес — и когда шаман подоспел, Бэл не заметил — спросил на языке страны кузнеца, с певучим, музыкальным акцентом, забавно искажая слова:

— Откуда и куда ехаете, добрЫе люди? ИздалЁка? И где ваши алфЫ сохранники попотерялися? ОкрОмя дИтяч и омей, почитай, никого…

Бэл поудобней взялся за рукоять молота и вздохнул. Молот у парня был тяжеленный, таким, при желании, можно было, не напрягаясь, свалить быка. Но супротив тридцати мечников с молотом не повоюешь, увы.

Пока Бэл переминался с ноги на ногу, придумывая достойный, лживый ответ, рыжий омега очаровательно похлопал длиннющими золотыми ресницами и продолжил:

— А нэмашечка у вас алфЕй, походу, ковэц… Во делы… В этих землях оми без алфЕй… Бэсхооозники…

Спутники даруна зашевелились, позвякивая сбруей, но по-прежнему не нападали.

Рыжий же указал плетью на Вишку, которого Ёла все это время прижимал к себе.

— КраснОй* какой ведуночек, — он ласково, белозубо улыбнулся. — Ему три вЁсны? Поболее?

Бэл переводил затравленный взгляд с одного чужака на другого, на третьего и далее, и никак не мог сообразить, что именно, кроме одежд и кос, показалось ему в них странным, но ужасно знакомым. А потом до парнишки, толчком, дошло.