Найденная рукопись, повествующая о домовых, потерявших свой дом

Иголка прочитала несколько раз. Она сжала письмо очень крепко и, кажется, сделала это для того, чтобы скрепить слёзы внутри себя.

– Тётя Золотушка нашла на столе, – тихонько проговорил Кроша. Иголка кивнула.

Взяв Крошу за руку (странно, но он не стал сопротивляться, хотя не любил, когда его, как маленького брали за руку) Иголка пошла к дому убежавшего друга. Дому, хоть и полному домовых, но вдруг ставшему пустым.

Мама Тучки, была окружена домовыми, на чьём веку впервые произошёл такой случай. Писарь был здесь же, сидел подле неё. Вначале Золотушка сильно разозлилась, когда увидела записку от сына: где это видано, чтобы домовой, ослушавшись родителей, сам пустился в такое опасное путешествие! Домовые никогда не отличались страстью к изведыванию неизведанного, предпочитая домашний уют самым многообещающим приключениям. Поэтому происшествие это произвело сильные волнения.

Кто-то уже предлагал собрать новый отряд, чтобы поспеть за ушедшим несколько часов назад первым отрядом: нагнать их, по возможности перехватить Туча на пути. Но тут же натыкался на доводы, что никто из домовых не владеет навыками следопыта, а так как солнце уже приближается к вечернему положению, то до ночи догнать не успеют, чего доброго сами заплутают, и надо идти на следующий день.

Здесь, надо сказать, что, кроме приближающейся непогоды с высокими волнами, поднимающимися с глубины вод, по всем холмистым просторам не было опасности для домовых. Разве что они действительно могли сбиться с дороги и уйти далеко в сторону, но они не знали этого, ведь слишком всего необычного произошло за эти два дня. К тому же, домовые были очень аккуратны и основательны. Они не могли просто броситься в погоню, прежде им надо было всё крепко-накрепко обдумать. Этим и отличался Туч: хоть и был ребёнком, а даже у домовых дети грезят о путешествиях, но он стал первым, кто всё же рискнул отправиться навстречу приключениям по-настоящему, а не понарошку.

Споры продолжались всё время, пока Писарь, наперёд обдумав мысли, не поднял руку, прося слова.

– Конечно, то, что Туч ослушался свою маму – это плохо и, надеюсь, что никто из наших молодых домовят не возьмёт его поступок в пример. Однако, – тут он обратился к Золотушке, не находившей себе места от переживаний, взяв её руки в свои, – я уверен, что поступил он так не для того, чтобы огорчить тебя, он понимал, как сильно ты будешь переживать, поэтому и оставил записку.

Писарь внимательно посмотрел в глаза Золотушке, привнося успокоительную теплоту и уверенность:

– Ведь никто не знал, что Туч уже умеет писать, занятия должны были начаться только в следующем году.

Иголка неожиданно для себя закивала. Когда читала оставленную записку, то не удивилась этому, но сейчас она поняла это – Туч научился писать сам, раньше всех остальных сверстников. Он всегда был очень любознательным и любопытным. Может, чувствовал, что ему пригодится умение писать? Её предположение тут же подтвердил Писарь:

– Но поступил он так, потому что чувствовал, что может потребоваться его помощь.

– Как он мог чувствовать! Да и… Опасно же там! – воскликнула Золотушка. Слёзы выступили на её глазах. Писарь крепче обнял её.

– Всё это путешествие опасно, это так. Но, Тучка скоро присоединиться к отряду. Может быть его уже в эту самую минуту отчитывает папа. Ох, и не сладко же ему пришлось за эти два дня: столько раз навлечь на себя гнев родителей, ещё не одному домовёнку на моей памяти не удавалось! – пошутил Писарь, хитро улыбаясь. Это подействовало: Золотушка перестала хмуриться, будто потушенный огонёк зажёгся внутри неё.

– Почему ты так думаешь? – с надеждой посмотрела она прямо в глаза Писарю. Она одновременно и сильно переживала за своего сына, и так же сильно злилась на него. Только Писарь, его уверенное спокойствие, удерживали её на месте.

– Я знаю это, – всё таким же уверенным голосом ответил он, – Туч хочет помочь на всём пути. Он, только, дождётся, когда отряд отойдёт достаточно далеко, чтобы не воротиться из-за него обратно.

Видя, что Золотушка всё ещё сильно переживает, хоть уже и не так сильно, как минуту назад, чтобы ещё более успокоить её, Писарь добавил:

– Золотушка, с Тучкой его отец, он не даст ничему случиться.

– Да, да! Там же Ясень, он пошёл вместе со всеми, – подхватили окружающие домовые, чувствуя какую поддержку необходимо дать обеспокоенной маме Тучки.

Благодаря общим усилиям, Золотушка, хоть и не перестала волноваться, ведь она – мама, – всё же обрела спокойствие. Вскоре домовые принялись готовить ужин, и Золотушка помогала им, как и прежде, но ни на минуту не выпуская из мыслей своего непоседливого сына. Она не могла до конца понять Писаря, что он имел в виду, но знала, что всё не просто так.

Только Иголка, нарезая брюкву, никак не могла смириться с поступком своего друга, оставившего её. Она понимала, что он был прав – и если бы предупредил, то она бы не пустила его. Может быть, даже рассказала его маме, чтобы удержать от опасностей. И Писарь прав – Туч не мог поступить иначе. И всё же…

*******