Найдите ведьму, или Бон вояж на метле

— Боги, Алиса. Успокойтесь, — устало отозвался Дмитрий, дёргая на себя одеяло. — Если вы считаете, что после того, как перетряхнули мне все внутренности я ещё на что-то способен — вы мне льстите.

Он повернулся к Элис спиной, так красноречиво, словно насмехаясь над мнительностью иртанийских ведьм.

— Тем более у меня рёбра, а вы мне предлагаете ютиться на диване в позе блудливого лосося…

Алисия ещё некоторое время смотрела в широкую спину, а потом шепнув заклятие для метлы, подозвала ее к себе и положила поверх одеяла между собой и князем. Тот, заметив шевеление, обернулся.

— Это что ещё за обряд?

— Тут должен лежать ржавый меч для соблюдения приличий. Но вы не рыцарь, я не принцесса. Сойдёт и метла.

Погасив ночник, Элис повернулась к мужчине спиной. А утром Дмитрий проснулся в одиночестве, любовно прижимая к себе в страстных объятиях древко метлы.

Глава 19

Дверь в ванную комнату была приоткрыта. Митя неслышными шагами подкрался к полотну и еле слышно постучал. Не стал дожидаться отклика, ибо шума воды не было. Он надавил на ручку и толкнул. Опёрся плечом о косяк.

Алиса сидела на краю массивной ванны с заплаканным лицом. Дмитрий поскрёб щетину, которая стала больше смахивать на боярскую бороду. Сложил руки на перебинтованной груди, которая, к слову, перестала болеть уже под утро и тихо спросил:

— Почему вы плачете? — Девчонка дёрнулась. Запуталась в подоле длинной ночной сорочки и затравленно бросила взгляд на него. А он на неё. Обветренные губы, покрасневшие глаза, нервные пальцы, что сжимали хлопковый носовой платок.

— Нет… Я просто… Вам померещилось. — Она встала и оглянулась в поисках халата. Не нашла. — Вам надо повязку сменить и посмотреть, что там с раной. Я сейчас. Я быстро.

От неё веяло отчаянием. Не в привычном для Дмитрия понимании. Просто это было видно. А ещё тонким флёром разочарования вместе с горем.

— Вы что-то видели? — Напрягся Митенька, улавливая в хаотичных бессвязных движениях панику и страх.

— Нет, что вы… — Она попыталась улыбнуться. Получилось натянуто. И девчонка, сама осознавая абсурд, стала нервно поправлять ворот сорочки и натягивать на запястья длинные рукава. — Просто мне страшно. Так бывает, когда не знаешь, что ожидать…

Дмитрий согласился. И прошёл в ванную. Сел на край, как до этого сидела Алиса, и постарался, ещё помня о своей эмпатии, разговорить. Но вместо этого получил невнятные бормотания и лёгкий аромат яблоневого цвета, что остался, прилипнув к стенам, когда чародейка прикрыла за собой дверь. А после утренних процедур Митя натолкнулся совсем на иную девушку в апартаментах. С зачёсанными назад волосами, без следов слёз на лице, в бархатном платье синего колера, что гармонировал с цветом глаз.

Чародейка сидела возле туалетного столика в спальне и примеряла украшения и амулеты. В тонких пальцах один массивный браслет выглядел совсем броско. Но его очертания скрылись, когда на шее, аккуратно в яремной впадине, угнездилась подвеска янтаря.

— Мы можем с вами обсудить утренний перформанс? — Подойти неприметно не удалось, потому что девчонка неотрывно наблюдала за отражением в зеркале.

— Нет. — Холодом повеяло не только от слов, но и от движений, которые стали рваными и резкими.

— Если ваше состояние связано с сегодняшним вечером…

— Нет.

Очертания её магии кружились в воздухе, подхваченные тонкими бликами солнечного света, что в это время года был редким гостем, но когда уж появлялся то заставлял главную площадь переливаться красками, серебрил снег и раскрашивал окна домов причудливыми витражами. В этой туманной спальне солнце было слишком не нужно. И Митеньке вдруг почудилось, что всё это так мелочно: крест, погони, империя… Всё это не имеет значения, если женщина плачет. И захотелось подойти непростительно близко, окутать хрупкие плечи сильными ладонями, прижать к себе, став одним целым, чтобы только она не плакала. В этой поволоке снежного утра девушкам вообще нельзя плакать. Можно смеяться, целоваться, любить друг друга…

Дмитрий очнулся, когда холодная ладонь дотронулась до его подбородка, вынуждая взглянуть в глаза. Но это тоже было ошибкой. В цвете сочной летней травы царил хаос и безумие, что заставлял обнять руками тонкий стан под мягкой тканью лишнего сейчас платья. Наклониться к лицу с молочной кожей. Провести губами по виску. Потереться щетиной.

— Дмитрий, пожалуйста. Я вас умоляю… Прошу, очнитесь…

Но куда там обычным просьбам. Митенька бы поцеловал. Без смущения. Просто, потому что хотел этого. Но стук в дверь и голос денщика внесли свои коррективы. Алиса убрала его ладони со своей талии и, отвернувшись к зеркалу, прятала на лице если не отвращение, то точно досаду от произошедшего инцидента.