«Один из коллег [Кейнса] с горечью заметил: “Легко понять какого-нибудь марсианина, который может подумать, что мы – представители побежденной в войне стороны, обсуждающие экономические последствия этого поражения”».
Вскоре Лондон был шокирован принятием в США Закона Мак-Магона (1946), согласно которому все ядерные исследования в Америке объявлялись «закрытыми данными», хотя в военное время обе стороны считали проект совместным. Даже создание «государства благоденствия» и национализация промышленности, доставшаяся дорогой ценой, не помогли Британии: страна осталась в одиночестве.
Но выжить самостоятельно она не могла. В 1946 г. расходы на оборону превысили пиковое значение военных лет и составили невероятные 44 % ВВП: огромный Американский заем 1945 г. весь ушел на нужды «Нового Иерусалима» и Британской империи; в сундуках не осталось ничего на перестройку уничтоженных домов, модернизацию приходящей в упадок инфраструктуры или стимулирование бизнеса.
К 1947 г. Британия уже начала буквально умолять Америку забрать ее оккупационную зону Германии и взять на себя роль Британии в Восточном Средиземноморье. Началось даже рационирование хлеба, чего не случалось во время войны. Империя рушилась; в августе британцы ушли из Индии, оставив сотни тысяч погибать: поспешное соглашение о разделе породило современные Индию и Пакистан.
Потеря Индии была тяжелым, но ожидаемым ударом, а вот ухудшение отношений с «белыми доминионами» было бы делом немыслимым, поэтому Лондон решил удержать сердца и мысли (а также банковские счета) жителей доминионов, приняв в 1948 г. Закон о гражданстве. Любой гражданин Соединенного Королевства и колоний теперь становился британским подданным. Результат оказался неожиданным. Местное население колоний, служившее империи на поле боя, получило за это время определенные идеи, а война привела к серьезному развитию транспортного сообщения, что значительно удешевило путешествия на дальние расстояния. За пять недель до принятия закона пароход Empire Windrush пришвартовался в Тилбери, имея на борту жителей Вест-Индии, которые отправились в метрополию по собственной инициативе.
«Еще до того как Windrush отчалил из Ямайки, премьер-министр Клемент Эттли рассматривал возможность предотвратить высадку мигрантов или направить корабль с пассажирами в Восточную Африку».
Иммигранты из Ямайки прибывают в Тилбери на судне Empire Windrush, 22 июня 1948 г. (© PA Images / Alamy)
«Для многих жителей Вест-Индии… неприятным сюрпризом оказался не империализм британцев, а его отсутствие: оказалось, что британцы не считают вест-индийцев равноправными с ними подданными империи, как утверждала официальная концепция».
В течение следующих двадцати лет еще полмиллиона жителей Вест-Индии прибыли в метрополию; минимум столько же приехало из бывших индийских колоний. Мультикультурной Англия стала потому, что ее элита не смогла расстаться с мечтой об империи. А сохранять ее было можно, потому что Америка внезапно передумала.
Это оказалось бесценной возможностью. Конкуренты по экспорту не могли ничего противопоставить: вековые торговые связи подразумевали, что британские фирмы по-прежнему обладали более или менее эксклюзивным доступом к рынкам Индии, Австралии, Азии и многих областей Африки.