Наказание наградой

В. Давайте рассмотрим гипотетический пример поведения, пусть это будет жертвоприношение девственниц в какой-нибудь первобытной культуре. Этот обычай, давайте сразу оговоримся, не из тех, что не могли бы прижиться в культуре, и носители этой культуры не видят в нем ничего зазорного. А теперь ответьте, можете вы еще что-нибудь сказать об этом обычае, кроме «тьфу, гадость, мне не нравится», как сказали бы, что вам не нравится брокколи?

О. Что я могу сказать? Я имею в виду, не зная обстоятельств того времени, того, как это возникло… Поскольку мне неизвестно, какое значение для выживания той культуры мог иметь этот обычай, я не могу сказать, что он в этом смысле плох. Если бы затем я сказал: «Этот обычай был присущ моей культуре, и она научила меня говорить, что он плох, значит, я говорю, что он плох…»

[О креативности и собственном «я»]: Когда я закончил писать «По ту сторону свободы и достоинства», мною владело очень странное чувство, будто это даже не я автор этой книги. Я не в том смысле, в каком люди иногда заявляют, что это не они сами, а их другое «я» пишет за них книги и тому подобное. Я имею в виду, что это естественным образом следует из моего поведения, а не из-за чего-то, что называлось бы «мной» или моим «я» внутри меня…

Человек не творец… не в том смысле, что не создавались великие книги или великая музыка. Конечно, создавались! И человек в этом очень важен. Вопрос в том, видите ли, что на самом деле происходит, когда происходит акт творчества. Если вы считаете, что Бетховен был человеком, наделенным особого рода гением, что и позволило ему из ничего (на пустом месте) написать девять выдающихся симфоний, значит, вы просто ошибаетесь и мало преуспели бы в амплуа учителя музыки. А теперь представим противоположное: вы считаете Бетховена человеком, который в самом юном возрасте напитался всей музыкой своего времени, а затем под впечатлением событий, случившихся лично с ним, несчастий, жизненных сложностей, внес в музыку нечто новое, и это дало столь блестящий результат, что он и дальше продолжал идти этим новым открытым им путем, поскольку получал мощное подкрепление своему сочинительству. Вот это уже совсем другая точка зрения, и Бетховен – да, действительно, великий человек.

В. А вам не приходило в голову, что, возможно, существует некоторая часть человеческого поведения, которую не объяснишь, следуя этой вашей логике?

О. Ну, всегда можно сказать, что, наверное, остается нечто в человеческом поведении, что еще не получило объяснения или не может быть истолковано, но это то же самое, как если бы вы сказали Ньютону, что есть некоторое количество физических тел, не подчиняющихся закону гравитации. Но только где они?

Сэмюэл Батлер[957]… утверждал, что курица – это всего лишь способ для яйца произвести другое яйцо. Сегодня генетики скажут вам то же самое: организм… – это всего лишь нечто, что временно используется для того, чтобы могли выживать гены. Так вот, я думаю, что все это относится и к культурам. Я написал статью для Поэтического центра Нью-Йорка «Как рождается стихотворение». Я сравнил этот процесс с рождением ребенка. Но читатели невзлюбили мою аналогию, поскольку я сказал, что… мать – это всего лишь способ для оплодотворенной яйцеклетки произвести на свет другие оплодотворенные яйцеклетки.

Когда я учился в средней школе, огромное впечатление на меня произвела книга по ботанике, где подробно описывалась редька. Меня обвиняли в том, что я воспринимаю себя так же, как воспринимаю редьку, и думаю, что это, видимо, так и есть. В первый год редька наращивает огромный мощный корень. На следующий выпускает побеги, дает цветы, а потом и семена. И наконец, все это скукоживается и усыхает, и, когда семена созревают, растение уже погибло. И сама редька, стало быть, – это всего лишь способ для ее семян произвести новые семена. И вот я утверждал, что это так же верно и в отношении поэта: поэт – это просто способ для литературы наплодить еще больше литературы. И в этом смысле с поэтом происходит что-то, какие-то вариации происходят в «генетике», и вот появляется нечто новое, но вовсе не благодаря самому поэту. Не он, а его персональная судьба, прочитанные им стихотворные сочинения, критика, которую получили его произведения, и прочее подобное – вот что несет ответственность за его творчество. И должны ли мы почитать его за это? Да, мы отдаем ему должное, потому что это способ, каким мы побуждаем людей делать те или иные вещи, но с научной точки зрения это незаслуженно. Если спросить, а что человек внес лично от себя, то, думаю, ответом будет: ничего.

Приложение Б. Что такое внутренняя мотивация?