Наказанные народы

Если немцы говорят, что они принесли свободу татарам Крыма, — не верь этому! Теперь все убедились в том, что десятки татарских деревень снесены с лица земли, а сотни и тысячи крымских татар казнены. Немцы пришли в Крым как поработители и грабители татарского народа[423].

Спустя четыре года, в 1948 г., тот же Чурсин, выступая на совещании историков Крыма, говорил о крымских татарах совсем с иным чувством:

Татарское население в Крыму никогда не являлось трудолюбивым. Поэтому, выселив татар, советское правительство поручило восстановление народного хозяйства Крыма русским и украинским колхозникам… Неверно молчанием критиковать крымских татар. О них нужно говорить правду, то есть разоблачать разбойничий характер, паразитический образ жизни…[424].

… Говорить правду, то есть разоблачать…

В этой формуле содержится квинтэссенция отношения к истории как к инструменту политики, и не более того. И в последующие годы не раз раздавались призывы «политизировать историю», т. е. фактически отказаться от истории как науки.

Призыв Чурсина был не только услышан, но и принят как руководство к действиям на ниве исторической науки. Историк П. Надинский писал в «Очерках по истории Крыма»:

Крымские татары, привыкшие жить за счет барышей, получаемых от грабительских набегов, сами лично мало и неохотно занимались производственным трудом[425].

Вслед за Надинским выступили и другие. Антикрымско-татарская пропаганда приняла в последующие годы широкий размах и стала, так сказать, обыденным, рутинным делом.

В 1968 г. Р. И. Музафаров и доктор исторических наук Г. Б. Федоров написали очень убедительную рецензию на работы Надинского и на коллективные «Очерки по истории Крыма», опубликованные в 1951–1967 гг.

Высмеивая утверждения Надинского, будто «воссоединение (а не присоединение — А. Н.!) с Россией сразу же коренным образом изменило лицо Крыма. Он словно воспрянул из болота трехвекового прозябания. Общественно-экономическая жизнь в освобожденном от турецкого господства крае забила ключом»[426], рецензенты заключают:

Подобные восторги наводят на мысль, что свою историческую концепцию П.Н. Надинский почерпнул «из забытых газет времен очаковских и покоренья Крыма». Но ведь такие «суждения» уже во времена Грибоедова считались устаревшими и реакционными[427].

До 1954 г. историки, пропагандисты, литераторы не уставали доказывать историческую принадлежность Крыма России. После передачи Крыма из состава РСФСР в состав Украинской ССР в 1954 г., в качестве подарка что ли к 300-летию годовщины воссоединения России и Украины, украинские историки начали рьяно доказывать «исконность» принадлежности Крыма Украине и с неистовством обличать крымских татар во всех смертных грехах. С новой силой возникли обвинения в «разбое», «измене», «предательстве» и пр.

Впрочем, в этом не было ничего оригинального. Еще в царской России было принято сваливать все военные неудачи на «предательство инородцев». Во время русско-турецких войн, в период Крымской войны в частности, как об этом выше уже было упомянуто, татарам неизменно приписывались царскими чиновниками и оголтелыми шовинистами обвинения в сотрудничестве с турками. Так постепенно создавался стереотипный образ крымского татарина как врага России и агента Турции. Готовый этот стереотип перекочевал и в арсенал антикрымской пропаганды в наше время.

Антикрымско-татарская пропаганда ведется уже более 30 лет. Показательна фальсификация, которой подверглись документы по истории Отечественной войны 1941–1945 гг. в Крыму. Обратимся к сборнику документов издания 1973 г.[428]

Вот несколько примеров фальсификации:

1. Док. № 164 — Справка обкома ВКП(б) о состоянии партизанского движения в Крыму от 18 декабря 1942 г., стр. 252–253.

Опущена фраза (даже без отточия): «Послан в лес Мустафаев, третий секретарь ОК ВКП(б), и с ним группа татарских работников, из них 6 человек уже осели в татарских деревнях». (См. Облпартархив, ф. 151, оп. 1, цело 134, л. 47.)