Нахимов – доблесть и честь России

На кораблях Нахимова всегда было больше работы и тяжелее служба, чем на других. Но служилось на них веселее, радостнее. Экипажи были сплочённые, как одна семья. На Пасху все вместе христосовались – троекратно целовались. Сам Павел Степанович любил смотреть на развлечения матросов во время отдыха. И даже собственный кошелёк он считал общим – любой мог всегда попросить у Нахимова денег, сколько нужно. Поэтому карман у Павла Степановича бывал обычно пуст. Он раздавал все деньги нуждающимся матросам, их семьям.

Вот что происходило на Графской пристани Севастополя, когда туда по утрам приходил Нахимов. В то время он был уже в адмиральском звании, командовал соединениями кораблей. Матросы называли его отцом-благодетелем и устремлялись к Павлу Степановичу за любой помощью. На пристани его с любовью и почтением окружала толпа севастопольцев, начинала шуметь.

– Постойте, постойте, – говорит Нахимов. – Всем вместе можно только «ура» кричать, а не просьбы высказывать. У тебя, старик, какое прошение?

– Кровля в доме продырявилась, подлатать бы. Один я, с малыми внучками, починить некому.

– Прислать к Позднякову двух плотников, пусть помогут, – велит Нахимов адъютанту.

– А вы, наш милостивец, разве меня помните? – удивляется старик.

– Как не помнить лучшего маляра и плясуна на корабле «Три святителя», – усмехается Павел Степанович. – Ну а у тебя, мать, какая беда?

– Голодаю, батюшка, – плачет старуха. – Вдовая я, муж-то, портовый работник, помер.

– Дать ей пять рублей!

– Денег нет, Павел Степанович! – отвечает адъютант, заведовавший домашним хозяйством Нахимова.

– Как денег нет? Отчего же нет?

– Да все уже прожиты и розданы!

– Ну, дайте пока из своих.

Но у адъютанта тоже нет таких денег. В то время это была крупная сумма. Тогда Нахимов обращается к подошедшим офицерам:

– Господа, дайте мне кто-нибудь взаймы пять рублей!

И старая вдова уходит с пристани, крепко зажав в руке огромные для неё деньги.

«Железный шторм»

Император Николай Первый не оставлял мечту об освобождении южных православных народов от турецкого владычества. Россия оказывала поддержку и православным жителям Палестины – Святой Земли, которая тогда тоже принадлежала Турции. Но турки вероломно нарушили все договоры и начали притеснять православную общину Палестины. Конфликт на Святой Земле в конце концов привёл к новой русско-турецкой войне.

Осенью 1853 года Нахимов был с эскадрой в Чёрном море. Когда он получил известие о начале войны с турками, то объявил в своём приказе: «В случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его».

Наша эскадра крейсировала недалеко от турецких берегов в поисках вражеского флота. Наконец турок обнаружили: их корабли укрывались от осенних штормов в бухте у города Синоп. Нахимов немедленно запер их там и стал готовиться к бою.

– Государь император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота. От нас зависит оправдать ожидания!

Эти слова вице-адмирала разнеслись по всем кораблям эскадры, подняли дух моряков, придали им уверенность в победе. У Нахимова было всего три больших корабля и два фрегата. У турок – полтора десятка судов, из них два пароходофрегата. Корабли с паровым двигателем были более быстрые, более поворотливые, они не зависели от ветра.

Павел Степанович послал за подмогой. К нему подоспели ещё три корабля. Атаковать турок Нахимов решил не дожидаясь, пока волнение на море уляжется.

Для турецкого адмирала это стало неприятной неожиданностью. Когда наши корабли двумя колоннами входили в бухту, по ним даже не сразу начали стрелять. Русская эскадра действовала стремительно, напористо, презрев все опасности непогоды. Нахимов был на переднем корабле «Императрица Мария». На него, а затем и на остальные наши суда обрушился мощный артиллерийский шквал с турецких кораблей и с береговых батарей. Турки рассчитывали, что русская эскадра не выдержит такого обстрела и повернёт назад. Плохо они знали Нахимова!

Синопская бухта вскипела от жаркого боя. В воздухе проносились сотни снарядов в ту и другую сторону. Один за другим турецкие корабли загорались и выбрасывались на берег, команды бежали с них. А на нахимовской эскадре всё заранее было готово к тому, чтобы тушить пожары от калёных турецких ядер и заделывать опасные пробоины. Дерясь каждый со своим противником, наши корабли ещё и приходили друг другу на выручку в самые тяжёлые минуты.

Через четыре часа боя на синопском берегу лежали, объятые огнём, девять турецких судов. Остальные пошли на дно. Только одному пароходу удалось удрать. Капитаном на нём был англичанин, военный советник турок. В бой он так и не вступил, а само побоище назвал «железным штормом».

Зато в плен к нашим морякам попал турецкий адмирал Осман-паша. Его спасли с горящего корабля, где он лежал раненый, брошенный своими подчинёнными. Нахимов спросил Осман-пашу, есть ли у него просьбы.

– Чтобы спасти меня, ваши матросы рисковали жизнью, – ответил тот. – Прошу их достойно наградить.

Русская эскадра, потрёпанная в бою, вернулась в Севастополь со славой и честью.