Наличники

Посреди же сада стоял раскидистый кустарник, покрытый шипами и сухой, словно давным-давно умерший. Аня остановилась около него и прикоснулась к ветке, тут же уколов палец.

– Осторожнее, – раздался позади голос Вероники, и Аня обернулась к матери.

Она улыбалась, совершенно не похожая на себя прежнюю: спокойная, радостная и будто бы ничем не обремененная.

– Ты такая умница, доченька! – воскликнула Вероника и раскрыла объятия для Ани.

В ее руках она словно возвращалась домой – в тот прежний дом, что был у них на двоих. В тишину и уют раннего воскресного утра, когда не нужно никуда торопиться, а на кухне ждут кофе из турки и испеченный с вечера кекс с тмином. Где окна запотели от работающей духовки, а на улице в березовой рощице рядом с домом заливаются соловьи. Где никогда нет свободного от посуды места, но всегда есть место для новой чашки или блюдца, которые так понравились в магазине. Где вечерами работает видеоплеер и крутится эпизод за эпизодом сериал про бельгийского детектива. Где нет войны, где царит мир, где всегда ждут и верят, что ты со всем справишься.

Только вот того дома больше нет, ведь квартира продана, а мир так стремительно изменился, что и места для этого всего больше не осталось.

Аня ощутила слезы на щеках и еще крепче обняла маму.

– Ты плачешь? – удивленно спросила та. – Почему? Ведь все наконец-то стало хорошо!

– Я знаю, что ты пришла попрощаться, – всхлипнула Аня. – Бабушка уже ушла, а теперь и ты собралась.

– Ты уже большая девочка, и нечего мне тебя держать, – покачала головой Вероника. От нее всегда едва уловимо пахло ванилью, пакетиками с ней она перекладывала свое белье. – Ты со всем справишься, и с тобой рядом есть тот, на кого ты можешь положиться. Это дорогого стоит, доченька.

– Но я не хочу, чтобы ты уходила! Еще рано, только не сейчас, когда все стало налаживаться!

– Именно сейчас, Анечка, – чуть отстранив ее, сказала мама. – Смотри!

Она указала на кустарник за ее спиной, и Ане пришлось обернуться. На глазах он покрывался бутонами насыщенного розового цвета, которые тут же распускались, источая нежный аромат сродни розе или фиалке. Аня осторожно прикоснулась к такому цветку. На ощупь он напоминал шелк или атлас, такой тонкий, но одновременно очень плотный.

– Почему у тебя не получилось? – обернувшись к матери, спросила она.

Вероника вздохнула.

– Я попалась на уловку Катерины и полюбила того, кто причинил мне боль.

– Моего отца.

– Да. Но я ни о чем не жалею. Так было надо, чтобы на свет появилась ты и сделала то, чего не смогла ни одна из нас, твоих предшественниц.

– Но ты могла хотя бы не покидать меня! – воскликнула Аня и сама поразилась тому, сколько боли прозвучало в ее голосе.

– Могла. Но сдалась. Прости меня за это, Анечка, я не самая лучшая мать, и ты заслуживала большего.

Аня замотала головой.

– Я заслуживала, чтобы ты просто была рядом сейчас.

– Я и была. Но теперь мне пора покинуть тебя, чтобы ты смогла пойти дальше.

Аня судорожно вздохнула, ощущая накатывающую истерику. Но она знала, что сон может закончиться в любой момент, поэтому подавила порыв.

– Я люблю тебя, мам. Мне так хочется, чтобы ты была рядом.

– А я люблю тебя, – светло улыбнулась Вероника и снова привлекла ее к себе. – Но мне пора. И я больше не смогу приходить на твой зов. Но ты должна знать, что рядом я буду всегда. Даже если ты сменишь страну, имя или жизнь. Потому что ты – моя дочь, а я – твоя мать. И потому что я люблю тебя сильнее, чем саму себя.

А после этого сон закончился, оставив ее в темноте и пустоте ночи, как и всегда.

Но в этот раз она была не одна – ее крепко обнимал Руслан. Так что Аня глубоко вздохнула, закрыла глаза и поуютнее устроилась в его руках, снова уплывая в мир снов.

Глава двадцать четвертая

Утром Руслан проснулся в пустой постели. Некстати вспомнилось, как Света ушла так же рано, забрав вещи и оставив ключи на полке у входной двери. По спине пробежал холодок, и одеяло уже не грело, а давило всем своим весом.

Но тут он ощутил, как с кухни тянет ароматом свежемолотого кофе, и страх отступил. Все в порядке. Аня просто проснулась раньше него.

Она стянула отросшие кудри в хвостик и со спины казалась еще тоньше, чем была на самом деле. И уже переоделась во вчерашнее платье, словно готовая уйти в любую минуту. Обняв ее, Руслан поцеловал в висок и спросил:

– Так ты жаворонок?

– Я просто не могу долго спать в чужом доме.

Руслану захотелось сказать, что этот дом может стать ее, но он побоялся произносить эти слова вслух. Будто это могло ее спугнуть, как птицу с ветки.

– Как ты обычно завтракаешь? – спросила Аня, высвобождаясь из объятий, чтобы разлить кофе по чашкам.

– На ходу, – пожал плечами он.

– Тогда для чего тебе такая большая кухня? – поинтересовалась она.

Руслан задумался. Было что-то такое в ее словах, чего он не смог уловить.

– На будущее, наверное. Да и вся квартира, если ты заметила, для одного человека слишком просторная.

– Да, она больше подойдет для целой семьи.

Аня поставила чашки на стол и села напротив. И снова он не смог понять, что за выражение таилось в глубине ее карих глаз.