Нам нельзя

Сука, эту ночь они в одном доме провели, и Олег явно не настроен на развод. Наоборот, до омерзения уверен в себе. Я слишком хорошо помню бурные примирения родителей после диких скандалов, чтобы не догадываться, что все это может значить. Успокаиваю себя тем, что Саша не похожа на мою мать. Разные они. Кардинально. Из общего только студенческая дружба.

Но это понимание не утешает, а еще сильнее злит. Если Олег ее продавит, не останется никакой разницы. И Снегурка моя окончательно замёрзнет, сердце в пустую ледышку превратится.

Что же ты творишь, Саш? Такие, как он, не меняются. Затаится, усыпит бдительность, лапши на уши навешает, в отпуск свозит, а потом будет гулять «по-умному», чтобы не спалила и жила дальше в своей треснувшей скорлупке.

Яростная обида за Снегурку и собственнические инстинкты грызут, бушуют, гнев ядом расползается по венам. Подхватив доску подмышку, уверенно направляюсь к ней. Народ расступается, пропуская наглеца, прущего напролом.

Когда между нами остаются считанные метры, Саша с Верой, устав топтаться на крыльце, заходят в кафе, буквально хлопнув дверью перед моим носом. Это немного отрезвляет. Надо выдохнуть, собраться. Сунусь сейчас, наворочу дел, наговорю лишнего. Иначе не смогу, а после сам себя сожру.

Остынь, Довлатов. Меняй подход. Включай голову. Желательно верхнюю.

Нахрапом Снегурку не взять. Демонстрацией силы и игрой мускулов не впечатлить. Разве что в койке, но туда еще надо попасть. Одного раза мало.

И мне, и ей. Я всю жизнь ее отогревать готов.

А она?

Закурив сигарету, глубоко втягиваю дым, позволяя никотину расслабить бешено работающий мозг. Одновременно набираю в общий с парнями чат, что сошел с трассы, но уже возвращаюсь. Про падение молчу. Меньше знают — крепче нервы и реже вопросы. Ник пишет, что следующий Новый Год они «стопудово встречают без меня», ибо я — цитата: «Нестабильный мудила».

Рус услужливо добавляет: «И редкостный долбоящер». Затем, видимо, чтобы я прочувствовал крайнюю стадию их общего негодования, приглашает в чат Жанну. «Макс, я ноги отморозила. Теперь твоя очередь меня лечить…» — тут же прилетает от нее. Ага, размечталась. А между ног полечить не надо?

В итоге договариваемся встретиться с парнями в ресторане нашего парк-отеля через два часа. Жанна, я так понимаю, тоже нарисуется. Ладно, переживу.

Заприметив неторопливо приближающегося оленя…, упс, Олега, я вымучиваю из себя подобие непринужденной улыбки. Демонстративно смотрю на смарт-часы.

— Я уж думал, ты заблудился, — бросаю со смешком.

— Не дождешься, — парирует он, равнодушно взглянув мне в лицо. — Девчонки внутри?

— Да, я видел, как они вошли. Решил тебя дождаться.

— Вот он я. Идем, — хорохорится Олег.

В кафе жарко, как в бане. С порога обдает волной тепла, прогревая ушибленные конечности. Признаться, на холоде было легче. Отходняк, как после анестезии. Тело ломит, кожу печет, мышцы неприятно покалывает.

Расправив плечи, бегло оглядываю зал, сразу заметив брюнетку и рыжую за столиком у панорамного окна. Саша с Верой заняты болтовней и не замечают нашего появления.

Олег плюхается на стул рядом с женой, по-хозяйски обнимая ее за плечи.

Тяжело сглатываю, рефлекторно сжимая кулаки. Перед глазами мелькают красные пятна и не из-за светодиодной шторы на окне, мерцающей серебристыми огоньками.

— Не заскучали, красавицы? — чиркнув губами по щеке пока еще жены, Олег лучезарно улыбается Сашиной подруге. — Румянец тебе к лицу, Верунь.

— Ты тоже неплох, Олег, — не теряется Вера и тихо ойкает, когда я опускаюсь на соседний стул. — Макс? А ты откуда? — изумлённо округляет глаза и тут же косится на побелевшую как мел Сашку. Затем смущенно смотрит на Олега, словно чувствует свою вину за сокрытие нашей со Снегуркой тайны.

А я не собираюсь строить из себя цивилизованного болвана и играть в дурацкие игры. Ловлю шокированный Сашкин взгляд и больше не отвожу. Теперь только кулаком по роже. По-другому меня от нее не оторвать, но даже в этом случае мне есть чем ответить.

— Мы с Олегом на трассе пересеклись. Он мне буквально жизнь спас. Я указатель прозевал и едва в пропасть не вылетел. Если бы не Олег, я бы костей не собрал. Окликнул меня в паре метров от неминуемой гибели, — без тени пафоса сообщаю я.

— Какой кошмар! — ужасается Вера.

— Под счастливой звездой парень родился, — вальяжно поглаживая оцепеневшую жену по спине, вставляет Олег. — Но кости все-таки отбил, хоть и держится молодцом. Настоящий мужик. И девицу в снежном плену не бросил, и в стрессовой ситуации не растерялся, и боль стоически терпит.

Саша на грани обморока. Во взгляде паника и искренняя тревога, согревающая мою вымотанную душу. Я ни разу не мазохист, но сейчас чувствую себя именно им. Как конченый идиот, радуюсь крупицам тепла, что читаю в ее глазах.

— Сильно разбился? — шумно выдыхает она и, словно испугавшись, прижимает узкую ладонь к губам, неловко задевая лежащий на краю стола телефон.