Нам нельзя

— Ты тоже умолчала, что профи в сноуборде, — подлавливает меня на вранье. — Вообще-то, я в детстве в хоккей играл, но через пару лет тренировок выперли за драку. Поэтому хвалиться особо нечем. — Макс резко тормозит в тридцати сантиметрах от меня.

Визуально оценив мое положение, вздергивает бровь:

— А у тебя, кажется, проблемы, Снегурка? Ты что так в бортик вцепилась?

— Боюсь жутко, даже к двери вернуться не могу. Думала, стоит попробовать что-то новое и Крис помочь, но ничего не вышло.

— Ребят, вы меня снимать будете или болтать пришли? — возмущается Крис, проезжая мимо нас.

— Ну что, придется за тебя сделать всю работу, Царица, — Макс достает телефон и направляется за Кристиной.

— Царевна, — ворчу я, с грустью наблюдая за Максом и Крис на катке. Они смеются, снимают друг друга и, кажется, хорошо проводят время. Они бы точно спелись, даже Крис подходит ему куда больше, чем я.

Или… я просто до конца не могу позволить себе Максима, разрешить себе быть с ним? Порой я рассуждаю слишком много, накручиваю себя. А если так подумать, когда я в последний раз была по-настоящему счастлива?

Именно, когда отключила голову — в нашу новогоднюю ночь.

— Потанцуем? — закончив съемку Кристины, Макс возвращается ко мне и протягивает руку. Я уже успела заскучать и возненавидеть миг, когда впервые ступила на этот каток.

— Какое там. Мне бы до выхода доползти.

— Просто расслабься и доверься мне, — заговорщическим тоном просит Макс, играя бровями. — От тебя больше ничего не требуется, Саш.

— Звучит заманчиво, — я хватаюсь за его руку, едва устояв на коньках.

— Доверилась? — он резко подвозит меня к себе, а я дрожу вся, поражаясь тому, как он твердо стоит на коньках. Прижимает к себе, проникновенно заглядывая в глаза. В его взгляде столько всего, что я медленно погружаюсь на дно синих глубин и не хочу выплывать на поверхность.

— Мне сложно теперь кому-либо доверять.

— Почему?

— Страшно.

— Может быть это и страшно, но в конце концов, тебе все понравится, — Макс держит меня за ладони и встает напротив. — Опирайся на меня, держись, не бойся. И попробуй повторять эти движения на льду по очереди, — читает инструктаж, еще раз показывая как кататься, переставляя ноги.

— У меня страх от того, что я однажды упала на льду и руку сломала, — делюсь я, едва ли не плача.

— Не везет тебе с зимними видами спорта, Саш, — безобидно подтрунивает Макс. — Если что, меня вали и падай сверху, я не сломаюсь, — обещает мне Максим, и я беспрекословно верю ему. Когда находишься рядом с мужчиной, который, крепко держа тебя за руку, ведет вперед и обещает, что с тобой все будет хорошо, не довериться ему невозможно.

И он еще ни разу не подорвал мое доверие.

Через час я уже катаюсь без поддержки Максима, но под его внимательным присмотром и контролем. От удачных нескольких шагов на льду даже эйфория накрывает, хоть и длится недолго, потому что на меня налетает что-то маленькое и быстрое, буквально сбивая с ног. Я чудом удерживаюсь на своих ходулях, испытывая все оттенки ужаса за эти доли секунд.

А вот «бомбочка», что чуть едва ли не покалечила меня, взрывается сама. Непоседа лет восьми с разгона плюхается на лед, отчего у меня сердце обрывается.

— Саш, ты как? В порядке? — уточняет Максим, одновременно направляясь к ребенку.

Находясь в шоковом состоянии, я слышу ее плач, словно в тумане наблюдая за тем, как Макс подлетает к девочке. Помогает малышке встать, но уже с первых секунд после того, как она поднимается, становится очевидно, что девочка хромает. Боже, где родители ребенка?

— Тебя как зовут? Мама с папой где? — пытается отвлечь девочку от истошного плача Макс.

— Настя, — сквозь истерику, слезы и всхлипы выдыхает девчонка, махая головой и двумя упругими косичками. — Я не знаю… — рыдает малышка. — Я убежала…

— Макс, ее в травмпункт надо. Вдруг сломала что? Хромает, — оценив состояние малышки, беспокоюсь я, предлагая незамедлительно действовать.

— Саш, знаю я. Дай успокоить, — со знанием дела возражает Макс, сгребая Настю в объятия, присев на колени. Девочка тут же резко замолкает, подавив всхлип, ища утешения у Максима. — А что сбежала? Обижают?

— Да, — сдавленным тоном отзывается Настенька, дуя пухлые детские губки.

— Они как лучше хотят, я уверен. Давай найдем их? Тебе сколько лет?

— Восемь. Не хочу никого искать! Хочу кататься!

— А давай в игру поиграем?

— Какую?

— Пари заключим.

— Пари? — округлив глаза, восхищается девочка.

— Ну да. Мы сейчас сходим к доктору, он тебя посмотрит. И если все в порядке, мы с тобой продолжим кататься. Если он скажет, что тебе нужно подлечиться, то сделаем это, когда врач разрешит.

— С вами, красивый дядя? — хихикает девочка, улыбаясь вдруг во весь рот.

На сердце резко легчает. По крайней мере, она не плачет, еще и с Максом флиртовать успевает. Согласна, Настенька, дядя красивый и заботливый, настоящий спасатель.

— Со мной и со Снегурочкой, — Максим многозначительно переводит взор на меня.

— Хорошо, — она прижимается к Максу. — Только не уходите, дядя.

— Идти можешь?

— Не очень.