Нам нельзя

Того мужчину, который на короткий миг вдохнул в меня жизнь. Сначала встряхнул душу, а потом вытряхнул ее, словно ни в чем не бывало. Проехался по мне кантом сноуборда, но оставил глубокий и яркий след на сердце. Конечно, речь о Максиме. И несмотря на то, что он оказался ублюдком, расставшимся со мной по смс, я до мелочей помню свои эмоции рядом с ним.

Не было ни дня, чтобы я не скучала по нему, хоть и не хочу признаваться в этом. Даже самой себе. Он давно у меня везде в черных списках, потому что мне было проще сжечь все мосты, чем ждать, что он напишет, объявится, заберет свои слова обратно.

До недавних пор я не знала, почему он поступил так. Даже не встретился со мной, резко оборвал общение, оставив после себя туман несбывшихся обещаний. Случайная встреча с Ликой внесла некую ясность в произошедшее шесть месяцев назад: сначала Макс был с отцом, а после — потерял его навсегда.

Я бы поддержала его. Я бы была рядом, как только уладила все с Олегом и его семьей. Я бы…

Много чего бы мне хотелось сделать, но я думаю, что он был вполне категоричен и прозрачен в своем сообщении, которое отправил мне, когда я еще сутками сидела у постели Марины Васильевны. Короткое СМС от Макса расставило последние точки.

«Между нами все кончено, Саш. Вернулся в Москву и понял, что наигрался. Отлично повеселились, но ты же понимаешь, что все это был лишь отпускной вайб и не более. Пусть у тебя все будет хорошо. С Новым годом, с новым счастьем».

Помню, что зарыдала в голос прямо в спальне свекрови. Разбудила ее и взволновала, а она только-только пошла на поправку после реабилитации и вернулась в дом. Я окружила ее вниманием и заботой, просто не могла оставить ее в таком состоянии. Они же по-своему стали мне родителями за долгие годы. В те январские праздники моя вторая мама попала в больницу с диагнозом микроинсульт, и, несмотря на то, что реабилитация в больнице была длительной, врачи утешили нас с Олегом обнадеживающими прогнозами: Марина Васильевна еще поживет, но нужно ее очень беречь. И мы берегли, какое-то время скрывая свои планы на развод.

«— Саша. Сашенька. Ты что же так…? Ты за меня не переживай, я еще на тот свет не собираюсь. Я летом хочу новый вид орхидей в саду развести. И поздний сорт клубники, — мечтательно произносит старушка в моих воспоминаниях.

— Марина Васильевна, простите, что разбудила, — всхлипываю в ответ, поспешно убирая телефон в карман халата. — Вам принести чего-нибудь? — у меня руки дрожат так сильно, что возьми я сейчас любую хрупкую вещь, она тотчас разобьется.

Как и мое сердце.

— Мне ничего не нужно. И не извиняйся, милая. Лучше расскажи, что случилось. С Олегом опять поссорились? — ее скрипучий голос сквозь уставшую полуулыбку хорошо врезался мне в память. В тот момент я думала, как же коротка наша жизнь. И как нелепо мы тратим ее на тех людей, которые нас не ценят.

Тратим деньги на вещи, которые нам не нужны.

Нервы на события, которые не стоят того.

А главное — время, на то, что не стоит и секунды.

А оно бежит, несется, пляшет, листает дни календаря, пока мы не просыпаемся уже не такими молодыми, как раньше. Не такими сильными, независимыми, энергичными. Давно ли сама Марина Васильевна была молодой?