Нам нельзя

— Мы хотим развестись, Марина Васильевна, — честно признаюсь я, поскольку уже больше не могу притворяться и говорить, что «все хорошо». — Мы оба остыли друг к другу, как мужчина к женщине. Мы хорошие друзья, близкие люди, но все это… уже не то, к сожалению, — бормочу себе под нос, но Марина Васильевна, кажется, с пониманием внимает каждому моему слову.

За эти годы она не заменила мне маму, но стала очень близким человеком, к которой всегда можно обратиться за дельным советом. Поэтому и сна у меня нет, не отхожу от нее. Знаю, что она во мне души не чает и не хочет терять такую невестку.

— Я давно это вижу, — она печально поджимает губы, испещрённые морщинками. — И я рада, что вы к этому пришли. Ты заслуживаешь настоящего счастья, Сашенька. И Олег… Мне горько от мысли, что он не удержал тебя. Не уберег. Но так бывает.

— Вы правда так считаете? Он же ваш сын. Я думала, вы будете на его стороне.

— А ты мне как дочь, только зря я часто была несправедлива к тебе и излишне требовательна. Но поверь, я искренне хочу, чтобы ты была счастлива. Мне кажется, что Бог вам не просто так детей не дал, — схватившись за крест на груди, она целует его, возводя взгляд к потолку. — На все есть причина, милая. Ты почему так заплакала? Только из-за развода?

— Я не знаю, что мне делать. Я очень запуталась. А сейчас ситуация такая произошла…, мне словно сердце вырвали, — признаюсь я, прижимая ладонь к груди. — Я думала, что свадьба — это раз и на всю жизнь. Я так хотела, чтобы у меня было так и никак иначе. Отчасти…, мне просто страшно остаться одной, хотя решение я давно приняла.

— Не будешь же ты грустить и упускать свое счастье, милая, из-за надуманных страхов. Жизнь одна. Время пролетит как карусель, посмотри на меня. Я была так красива и молода. Потом моргнула — и очнулась здесь, — она проводит кончиками пальцев по пигментным пятнам на своих скулах. — Не потрать время зря…, иначе обернешься однажды на кладбище несбыточных надежд.

— Ну вы же любите своего мужа, Марина Васильевна. Вы сами говорили, что прожили хорошую жизнь — деньги были, здоровье, муж прекрасный. И еще будете жить. Очень долго, — с искренней верой произношу я, взяв ее за руку. О том, что рассказал Олег об их с мужем разладом из-за неудачных беременностей, намеренно молчу. Это не моя тайна, и не моя боль. Поэтому лезть с сочувствием, когда тебя о нем не просят, считаю дурным тоном.