Нам нельзя

— Поэтому запомни, Сашенька… надо сердце свое слушать. У меня тогда нехорошее предчувствие было, когда он в армию уходил. Я, как дочь военного, могла попросить отца о том, чтобы его не на север отправили, а поближе куда. Может быть, и не случилось бы такого. Но мой папка Андрюшу не любил, и я не решилась. До сих пор жалею. А самое болезненное, что я не успела с ним попрощаться… из-за того дурацкого наговора моей подруги мы жили в обиде, и страстная ночь не вернула нам дней друг без друга и несказанных слов. Мы даже нормально не поговорили обо всем.

— Как грустно, Марина Васильевна. Хорошо мы живем сейчас. Слушая вас, понимаю это.

— Время было тяжелое, но волшебное. А как иначе? Молодость… — с радостной улыбкой, несмотря на текущие уже без рыданий слезы, заканчивает Марина Васильевна. Как много, оказывается, было личных трагедий в жизни этой сильной женщины, перенесшей столько потерь.

В реальность и настоящее время меня возвращает телефонный звонок, заставивший Алису понервничать и заскользить коготками по паркету.

— Добрый день, это Александра Мальцева? — приветствует меня незнакомый женский голос.

— Да, это я.

— Мы звоним по поводу вашей квартиры в Химках. Очень заинтересованы в покупке. Когда можно будет посмотреть?

— А давайте завтра. Я утром могу, — едва ли не прыгаю от радости, потому что это мой первый звонок по квартире родителей, выставленной на продажу.

Сбросив вызов, я наклоняюсь к белому комочку счастья и тут же беру Алису на руки, прижимая к груди это пушистое создание, вызывающее выброс дофамина.

— Слышала, Алиска? Глядишь, скоро переедем из этой каморки. Потерпи немного. Квартиру продам, куплю новую поменьше, но ближе к центру. Ипотеку придется частично взять, но заживем мы с тобой с роскошными видами. Ради тебя на солнечной стороне возьму, чтобы ты у меня шубку грела, — подмигиваю кошке, в очередной раз поймав себя на мысли, что схожу с ума, воспринимая ее как человека.

— Радость моя. Только ты у меня осталась, — нежно шепчу я горькую правду, целуя кошку в плоскую мордочку.

С Ликой мы не общаемся из-за январских событий, и несмотря на то, что наше недавнее случайное столкновение показало мне, что она больше не хочет меня убить, мы вряд ли сможем вернуть дружбу.

Вера? Вера ушла от мужа и подала на развод. Они с Олегом сейчас в Греции, и детей ее с собой взяли. Думаю, там до свадьбы недалеко, раз Олег уже так основательно ее девочек принял.

Не ожидала я такой подставы от подруги, но, если честно, я мало испытываю эмоций и чувств по этому поводу. Это говорит лишь о том, что я окончательно сепарировалась от Олега, чему очень рада.

Это прозвучит странно, но мы по-хорошему расстались. Упреки и ссоры остались там, где произошёл основной Армагеддон. Он не пытался меня вернуть и довольно быстро нашел утешение в объятиях Веры. Во мне нет ни женской обиды, ни ревности. Если быть предельно откровенной, я боялась, что придется повоевать с ним за свою свободу, но всё получилось гораздо легче. Олег принял мое решение, поняв, что наш брак уже не реанимировать. Все эти месяцы он благородно помогал мне оплачивать счета за лечение моей матери, но в день официального развода я попросила его больше не делать этого.

Теперь это неправильно. Я больше не хочу от него зависеть и не хочу быть никак с ним связана. Только Марину Васильевну обязательно буду навещать.

Что до Крис, то и с ней мы редко созваниваемся. Она улетела в путешествие по Штатам, и из-за разницы в часовых поясах нам удается пообщаться лишь раз в месяц, а то и в два.