Нам нужно поговорить о Кевине

– Еще теории? Потому что мне кажется, – ответил он, – что тебе надо начать жить нормальной жизнью.

– У меня была жизнь. Ты ее забрал.

Мы вошли в лобовое столкновение.

– Теперь ты – моя жизнь, – добавила я. – Все, что от нее осталось.

– Это, – сказал он, – плачевно.

– Но разве не в том заключался план? Только ты и я, наконец узнающие друг друга получше.

– Еще одна теория! Ну разве я не обворожителен.

– Соуэто Вашингтон. – Список у меня был длинный, и мне нужно было придерживаться программы. – Я читала, что ходить он будет. Ты разочарован?

– Почему меня это должно волновать?

– А почему он вообще тебя волновал? В достаточной степени, чтобы попытаться его убить?

– Я не пытался его убить, – заявил Кевин решительно.

– А, понятно. Ты оставил его с дырками в обеих ногах, и сделал это намеренно. Боже упаси, чтобы Мистер Идеальный Психопат промахнулся.

Кевин поднял руки.

– Эй, эй! Я делал ошибки! Позволить этому киноботанику уйти невредимым было последним, что мне пришло бы в голову.

– Джошуа Лакронски, – вспомнила я, хотя мы уже забежали вперед. – Ты слышал, что твоего друга Джошуа «Мирамакс» привлек к участию в работе в качестве сценарного консультанта? Они хотят точно придерживаться событий. Для «киноботаника» это сбывшаяся мечта.

Кевин сощурил глаза. Ему не нравится, когда герои второго плана примазываются к его престижу. Точно так же он негодовал, когда Леонард Пью создал сайт KK’s_best_friend.com, который уже набрал тысячи просмотров и претендует на то, что раскроет самые мрачные тайны нашего сына по цене двойного клика. Лучший друг, хрен там! – прорычал Кевин, когда сайт пошел вверх. – Ленни был ближе к домашнему хомяку!

– Если тебе от этого станет лучше, – добавила я кисло, – то баскетбольная карьера Соуэто больше не считается чем-то безоговорочным.

– Ага, вообще-то от этого мне и в самом деле лучше. Последнее, что нужно миру – еще один темнокожий, который хочет играть в баскетбол в NBA. Это уже не ново.

– Это уже не ново?! А еще одно массовое убийство в школе?

Кевин чистил ногти.

– Я предпочитаю думать об этом как о традиции.

– СМИ посчитали, что ты выбрал Соуэто, потому что он черный.

– Разумно, – фыркнул Кевин. – В спортзале было закрыто девять подростков. Только один из них – убежденный черномазый, и бинго: это уже «преступление на почве ненависти».

– О, это еще как было преступлением на почве ненависти, – тихо сказала я.

Кевин слегка улыбнулся.

– Абсолютно.

– То же самое говорили о Мигеле Эспиноза. Что ты выбрал его, потому что он латинос.

– Суперлатинос? Оставь я в стороне цветные сообщества, они сказали бы, что я проявил расовую дискриминацию.

– Но настоящей причиной стало то, что у него была такая светлая голова в учебе, верно? Он перепрыгнул целый класс. И все эти головокружительно высокие оценки в государственных проверочных работах и на PSAT[202].

– Каждый раз, когда он с кем-то заговаривал, выяснялось, что он просто пытался использовать слово «эшелон» в предложении.

– Но ты ведь знаешь значение слова «эшелон». Ты знаешь кучу серьезных и важных слов. Именно потому ты считал, что это очень весело – писать целые сочинения из трехбуквенных слов.

– Прекрасно. Значит, дело не в том, что я завидовал. Если я правильно уловил смысл твоего скучного допроса с пристрастием, именно на это ты намекаешь.

Я замолчала на минуту; знаешь, он действительно выглядел скучающим. Создатели документальных фильмов типа Джека Марлина, криминологи, набрасывающие свои бестселлеры, завучи, учителя и священники, дававшие интервью в новостях, твои родители, Тельма Корбитт, Лоретта Гринлиф – все эти люди постоянно думали и говорили о том, почему К.К. это сделал; все, за примечательным исключением нашего сына. Это была еще одна тема, которая Кевина просто не интересовала: он сам.

– Работник столовой, – снова подняла тему я. – Он не вписывается в общую модель. (Я всегда чувствую себя глупо, потому что не помню его имени.). – Его ведь не было в списке?

– Сопутствующие потери, – сонно сказал Кевин.

– А еще, – произнесла я, решив сказать что-то, способное его оживить, – я знаю твой секрет про Лору Вулфорд. Она была красивая, правда?

– Избавил ее от хлопот, – промямлил Кевин. – Первые признаки морщин – и она все равно сама бы себя убила.

– Очень, очень красивая.

– Ага. Спорю, что зеркало этой девчонки совсем выбилось из сил.

– И она тебе нравилась.

Если у меня и оставались какие-то сомнения, то театральный хохот Кевина тут же их развеял. Он нечасто это делает, но тогда он раскололся – совсем чуть-чуть. Подростки так предсказуемы.

– Отдай мне должное, – презрительно усмехнулся он, – вкус у меня получше. Эта кукла Барби состояла из одних аксессуаров.

– Тебя это смущало, верно? – подстрекала его я. – Подводка для глаз, одежда от Calvin Klein, дизайнерские стрижки. Нейлоновые колготки и опаловые туфельки. Совсем не ледяной мизантропический стиль К.К.

– Когда я закончил, она уже выглядела совсем не так модно и привлекательно.