Нам нужно поговорить о Кевине

– У меня остался только один вопрос, Кевин, хотя, боюсь, ты на него уже ответил, – сказал Марлин, подбавив трагизма в голосе. – Испытываешь ли ты хоть какое-то раскаяние? Зная то, что ты знаешь сейчас, если бы ты мог вернуться в восьмое апреля 1999 года, ты бы убил всех этих людей снова?

– Я бы сделал иначе только одно. Я бы засадил промеж глаз этому кретину Лакронски, который с тех самых пор делает кучу денег на своем ужасном испытании. Я читал, что он собирается играть роль в этом фильме студии «Мирамакс»! Сочувствую остальным актерам. Он будет цитировать фразу «Пойдем, займемся делом» из «Криминального чтива» и подражать Харви Кейтелю[274], а я готов поспорить, что в Голливуде такое дерьмо быстро устаревает. И раз уж мы об этом заговорили, я хочу пожаловаться: «Мирамакс» и все остальные должны бы выплачивать мне какой-то гонорар. Они крадут мою историю, а я над ней много работал. Не думаю, что это законно – стащить ее бесплатно.

– Но по законам этого штата преступники не могут получать прибыль за…

Кевин вновь качнулся в сторону камеры.

– Моя история – это все, что у меня сейчас есть за душой, и поэтому я чувствую себя ограбленным. Но история – это гораздо больше того, что имеет большинство людей. Вы все, кто смотрит на меня там, снаружи, вы слушаете меня только потому, что у меня есть то, чего нет у вас: у меня есть сюжет. Купленный и оплаченный. Это все, чего вы, люди, хотите, и вот почему вы у меня отсосали. Вам нужен мой сюжет. Я знаю ваши чувства, потому что, эй, я когда-то чувствовал себя точно так же. Телевизор, и видеоигры, и кино, и компьютерные экраны… 8 апреля 1999 года я впрыгнул внутрь экрана, я переключился на роль наблюдаемого. С тех самых пор я знаю, в чем смысл моей жизни. Я даю хорошую историю. Она, может, малость кровавая, но признайте, вам всем она понравилась. Вы ее проглотили. Черт, да я должен значиться в правительственных платежных ведомостях. Без таких людей, как я, вся страна бросилась бы с моста, потому что единственное, что показывали бы по телевизору, – это какая-нибудь домохозяйка в программе «Кто хочет стать миллионером», которая выиграла 64 000 долларов, потому что вспомнила, как зовут собаку президента.

Я выключила телевизор. Я не могла больше это выносить. Я почувствовала, что на подходе еще одно интервью – с Тельмой Корбитт, а в нем обязательно будет призыв о помощи фонду поощрительных стипендий «Любовь – детям с устремлениями», который она основала в память о Дэнни и которому я уже пожертвовала больше денег, чем могла себе позволить.

Очевидно, этот кричащий тезис о пассивном наблюдении в современной жизни был лишь огоньком в глазах Кевина два года назад. В Клэвераке у него уйма свободного времени, и он состряпал этот приукрашенный мотив точно так же, как заключенные более старшего возраста изготавливают блатные автомобильные номера. И все же я, пусть с неохотой, должна признать, что в его апостериорном толковании есть крупица правды. Транслируй NBC непрерывную череду документальных фильмов о брачных привычках выдр, количество зрителей канала сократилось бы. Слушая обличительную речь Кевина, я помимо своей воли была поражена тем, насколько большая часть нашего биологического вида паразитирует на порочности горстки негодяев – если не для того, чтобы на этом заработать, то для того, чтобы скоротать время. И это не только журналисты. Научно-исследовательские центры производят горы бумаг о суверенитете маленького беспокойного Восточного Тимора[275]. Университетские кафедры по изучению конфликтов выпускают бесчисленных аспирантов, специализирующихся на террористах из ЭТА[276], которых насчитывается не больше сотни. Кинематографисты зарабатывают миллионы, снимая фильмы о хищных похождениях отдельных серийных убийц. И подумай вот о чем: суды, полиция, Национальная гвардия – какая часть правительства занимается тем малым процентом заблудших, о которых я говорю? Притом, что строительство тюрем и охрана заключенных является одной из наиболее быстро растущих отраслей в США, внезапное поголовное обращение населения к цивилизованности может стать толчком к экономической рецессии. Поскольку и сама я страстно желала перевернуть страницу, неужели будет таким уж преувеличением сказать, что мы нуждаемся в К.К.? Под своей напыщенной и патетической маской Джек Марлин был ему благодарен. Ему не интересны брачные игры выдр, и он был благодарен.