Нам нужно поговорить о Кевине

– Эй, мы же яркие и многообещающие, – сказала Лора, тряхнув шелковистыми каштановыми волосами. – Нам не полагаются стулья?

Маус прошел через зал к комнате для инвентаря, чтобы попросить там складные стулья; когда он вернулся и сообщил, что комната уже закрыта, Грир сказала:

– Не знаю, по-моему, и так неплохо. Мы можем сесть, скрестив ноги, как у костра.

– Я тебя умоля-я-ю, – протянула Лора, чей наряд был… в общем, довольно скудным. – Скрестив ноги, в этой юбке?! И она, между прочим, от «Версаче». Я не хочу, чтобы она провоняла по́том тех, кто качал тут пресс.

– Да уж, – Соуэто кивнул на ее тощую фигуру, – твоего пота от качания пресса на этих ковриках точно нет.

Кевин имел возможность подслушивать своих призеров из алькова, похожего на встроенную полку на верхнем уровне. Пока он стоял у его задней стены, его нельзя было увидеть снизу. Он уже оттащил три велотренажера, беговую дорожку и гребной тренажер от защитных перил алькова. Стрелы уже были вынуты из пальто и топорщились в двух пожарных ведрах.

Соблазнившись замечательной акустикой, Дэнни картинно и во весь голос произнес несколько реплик из пьесы «Не пей воду», а тем временем Зигги, который повадился фланировать по школе в балетном трико и колготках, чтобы похвастать своими икрами, не устоял и совершил то, что Кевин позже назвал «эффектным выходом гомосека»: он протанцевал несколько поворотов на пальцах по всей длине зала и закончил гран жете[287]. Но Лора, которая, несомненно, считала, что пялиться на педиков – это некруто, смотрела только на Джеффа Ривза – он был тихим и чрезвычайно серьезным, но при том красивым голубоглазым парнем с завязанными в хвост светлыми волосами, которые сразили наповал не меньше дюжины девиц. Одной из таких пускающих слюни фанаток Джеффа, если верить интервью, взятому у друга каналом NBC, была и Лора Вулфорд; возможно, это в большей степени, чем его владение двенадцатиструнной гитарой, объясняло то, что его тоже назвали Яркой Многообещающей Личностью.

Мигель, который, должно быть, говорил себе, что он не пользуется популярностью из-за того, что умен или из-за того, что он латинос – все что угодно, кроме того, что он низкорослый и толстенький, – тут же плюхнулся на один из синих ковриков и, серьезно хмуря брови, погрузился в потрепанный экземпляр книги Алана Блума[288] «Конец американского разума»[289]. Рядом с ним сидела Грир, которая сделала распространенную ошибку всех отверженных: посчитав, что все изгои нравятся друг другу, она попыталась вовлечь его в дискуссию о вторжении НАТО в Косово.

Дана Рокко пришла в 15.35.

– Так, народ, давайте-ка соберемся! – позвала она. – Зигги, все это очень драматично, но сейчас не урок балета. Давайте займемся делом. Это приятный повод собраться, но все-таки мои уроки уже закончились, и я хотела бы вернуться домой до Леттермана[290].

В этот момент появился работник столовой с подносом завернутых в целлофан сэндвичей.

– Куда их положить, мэм? – спросил он у Рокко. – Мистер Бивонс велел принести их сюда, чтобы вы перекусили.

– Как любезно со стороны Дона! – воскликнула она.

Что ж. Это было любезно со стороны кое-кого другого. Должна сказать, что сэндвичи были приятным штрихом, этаким небольшим украшением подлинно школьного события. Но, возможно, Кевин немного переборщил, и этот жест будет стоить ему сопутствующих потерь.

– Мэм, моя смена закончилась; вы не против, если я немного покидаю мячик? Я буду там, в дальнем конце, и вам не помешаю. В моем районе нет баскетбольной площадки. Был бы весьма признателен.

Рокко заколебалась – шум будет их отвлекать; но работник столовой был темнокожим.

Кевин, должно быть, кусал себе локти за то, что оставил баскетбольный мяч в углу, но к этому времени – было уже 15.40 – его гораздо больше занимал один неявившийся. К месту событий прибыли только девять из десяти гостей его вечеринки, а с ними – один незваный гость. Эта операция была организована без расчета на опоздавших, и пока шло собрание, он, должно быть, лихорадочно придумывал запасной план, предусматривающий запоздалое появление Джошуа Лакронски.

– Ой, ф-фуу! – сказала Лора, передавая блюдо дальше. – Рулет из индейки. Там же куча калорий.

– Первым делом, ребята, – начала Рокко, – я хочу поздравить вас всех с тем, что вы были выбраны для этой особенной награды…

– О’кей! – двери из вестибюля широко распахнулись. – Займемся делом!

Кевин наверняка никогда еще не был так рад видеть в высшей степени раздражающего Джошуа Лакронски. Сидящие в кругу подвинулись, освобождая Джошуа место, а Кевин вышел из алькова и прокрался вниз с еще одним велосипедным замком. Хотя он очень старался делать все тихо, цепь все же немного гремела, так что, возможно, он был даже благодарен за то, что работник столовой стучал баскетбольным мячом. Вернувшись в альков, он запер распашные двери изнутри последним велосипедным замком.

Вуаля. Легкая добыча готова.