Намек. Архивный шифр

А вот что есть о смерти. Копии медицинского заключения, милицейского протокола… «Умер от естественной причины в силу случайного стечения обстоятельств». Осмотр мяча производили? Похоже, нет. Его тогда, помнится, унесли с поля. Да никто и не искал. Какой там осмотр мяча? Вскрытия и то не делали — только внешний осмотр. Зачем, когда всё очевидно, на виду у людей произошло? Не всё ли равно, разрыв сердца, простая остановка, случайный тромб?

А это что?!

Николай привстал, навис над столом, упершись в него кулаками, и прочитал ещё раз. «Гражданин САСШ… инженер… контракт с Наркоматом по строительству предприятий тяжёлой индустрии…» Что тут ещё есть в милицейском протоколе? Да ничего почти. Просто со слов свидетелей происшествия зафиксировано, что удар по мячу, приведший к его попаданию в грудную клетку А. Б. Кенича, произвёл гражданин Северо-Американских Соединённых Штатов, приглашённый по контракту инженер. Ну, и со слов самого инженера — тоже.

Николай отошёл к окну, открыл. Сильно подуло. С западным ветром в Москву, как обычно, пришли холод и свежесть. Этим ветром трепало ветви деревьев на бульваре. По проезжей части, перегоняя друг друга, неслись автомобили — один за другим, один за другим. По тротуарам, по бульвару, по площади люди куда-то спешили. Середина рабочего дня, а народу всё равно много на улице. В Москве всегда было много людей на улицах… У Николая шёл пар изо рта при выдохе и, кажется, валил из-под ворота рубашки: в жар бросило, и никак не остудиться…

Саша тогда обещал, что Николай увидит игру сильного форварда, профессионала. А на похоронах его друг сетовал, что игрок, автор рокового удара, знал о Сашином коронном способе останавливать мяч грудью. «Зачем он посылал мяч прямо на Сашу, ведь знал, что Саша возьмёт?!» Как-то так он высказался. Это был, без сомнений, тот самый «сильный форвард»: совсем другой уровень игры, виден был класс — даже полному профану, как Бродов. Профессиональный форвард, Сашин убийца — североамериканский инженер.

Леший задери!..

Теперь даже в самых критических жизненных и рабочих ситуациях Николай не употреблял крепких слов и не поминал чёрта не только вслух, но и про себя. Подчинённые объяснили, что это притягивает тёмные силы из «тонкого мира» и осложняет работу. Отнёсся ответственно. Позволял себе только лешего: какая он тёмная сила? Сказочный персонаж — ничего более…

Леший трижды задери! Кенич, писавший роман о секретах североамериканской масонской ложи, убит американцем. Погиб, спустя всего неделю после нераскрытого убийства директора архива, также причастного к масонским тайнам. Кенич, в отличие от архивиста, случайно убит. Но тяжёлый мяч влетел в грудь Саше от американской ноги!

Сердце неслось по ухабам. А надо успокоиться и вернуться к делам. Всякие случаются на свете совпадения, в том числе самые невероятные.

Прискакала курносая ученица школы нейроэнергетики, организованной при лаборатории, Женя.

— Николай Иванович, что у вас случилось?!

Бродов принял суровый вид.

— В чём дело, Евгения, с чего ты взяла?

Та расширила глаза и сообщила загробным полушёпотом:

— Я почувствовала.

— Ошиблась. Повнимательнее! Иди.

Девчонка беззастенчиво просветила его взглядом с головы до ног и удалилась в сомнениях.

Ну-ну. Жаль сбивать ей настройку. Но не беда. Пусть настраивается на что-нибудь другое. Никто не давал ей права тренировать сверхчувственное восприятие на руководстве…

Был ли этот американец в разработке? Был. Бродов без особой надежды на успех затребовал материалы — и получил! Ай да должность! Ай да особые полномочия! Пробежал глазами документы и обнаружил: в 1928 году иностранец покинул Советский Союз спустя всего двое суток после смерти Кенича.

Это не было случайным совпадением: инженер уехал задолго до истечения срока визы. Более того, он не забрал в кассе треста зарплату за последний месяц и не оставил адреса для перевода денег. То есть собирался он в крайней спешке, уезжал экстренно. Испугался неприятностей, суда за непреднамеренное убийство? Сомнительно. Какое, в самом деле, непреднамеренное?! Как можно было запустить тяжеленный мяч с такой бешеной силой, не имея специальной подготовки и возможности заранее рассчитать силу удара?!

«Будто кто-то читает у меня из-под руки…»

Десять лет назад эти слова начинающего писателя зацепили Николая, как будто они не были всего лишь плодом живого воображения, а указывали на подлинную опасность, бессознательно замеченную Сашей. Тогда Николай, естественно, не придал значения игре собственной фантазии. Лишь когда случилась трагедия… Но и тут думать о содержании Сашиной рукописи, искать в ней причину его гибели, мало похожей на спланированное убийство, не было оснований. А вот теперь они появились! Всё же Кенич писал свою историю, опираясь на архивные документы, виденные своими глазами. Напридумывал фантастических подробностей, но в основу заложены реальные факты.

Юркая, неуловимая мысль живо пробежала по проторённой дорожке между историей, рассказанной писателем, и научными исследованиями Извольского — и вдруг ярко вспыхнула!