Нанолит

Он осторожно взял недавно поврежденную ногу обеими руками и поднял ее так, чтобы она почти выпрямилась. Майя, не шелохнувшись, наблюдала за его движениями, но гримаска боли больше не возвращалась на ее лицо – нога была полностью здорова. Он осторожно прикоснулся губами к пальцам ног, потом стал медленно ласкать ее ступню, покрывая кожу быстрыми точечными поцелуями. Ворвавшиеся в его разум эмоции бурлили в нем, поглощая остатки осторожности и рассудительности. Он отпустил ногу, но только на мгновение, чтобы обхватить колени девушки руками и зарыться в них головой, вдыхая её запах и чувствуя тело её тела. Наконец оторвавшись от неё, он, не вставая с коленей, посмотрел ей в лицо. Глаза Майи были расширены и, казалось, потемнели. Впрочем, он не был полностью в этом уверен – света в комнате было немного. Внезапно, как будто тоже повинуясь какому-то невидимому импульсу, она наклонилась вперед, обняла его за шею и притянула к себе, к своей груди. Жестковатая шерсть кофты кольнула его в щеку, но он даже этого не заметил – под одеждой он ощутил биение её сердца. Его обострённое сознание воспринимало это почти как звук квантового пробойника. Вдруг он понял, что его собственное сердце звучит в том же самом ритме, в унисон, как будто какой-то дирижер по мановению своей волшебной палочки синхронизировал их по частоте и фазе. Он обнял Майю и гладил её по спине, по волосам, по плечам, и так продолжалось, казалось, целую вечность. Но тут он почувствовал какое-то новое неудобство в своих штанах. Орган, которому он в создавшейся ситуации пока не придавал никакого особого значения, значительно увеличился в размерах, по-видимому, за счет интенсивного кровотока. Он немного отстранился от Майи и посмотрел вниз. Она тоже невольно последовала за ним взглядом и – он не вполне поверил своим ушам – тихонько хихикнула. Он почему-то покраснел – он сам бы не мог объяснить почему – и поднял глаза обратно на неё. Она смотрела на него со странной играющей полуулыбкой, в которой он вдруг увидел какое-то неясное, не высказанное и не высказываемое вслух молчаливое обещание. Она больше не была той молчаливой застенчивой девушкой, с которой он ходил под ручку все эти месяцы. В ней тоже произошло какое-то изменение, неуловимое, ещё неразгаданное, но вполне реальное. Она взялась за края кофты и медленно, очень медленно стала снимать ее через голову. Под кофтой обнаружилась белая маечка, защищавшая нежную кожу от колючей шерсти. Через несколько томительно долгих секунд майку постигла участь кофты. Бюстгальтер у Майи был такой же белый, как и майка, и закрывал почти всю грудь двумя упругими чашечками. Иванов смотрел на нее не отрывая взгляда. Она расстегнула пуговицы на его пиджаке, потом освободила его от рубашки. С прочими остатками своей одежды он предпочел справиться самостоятельно, и теперь они оба были только в нижнем белье, которое у бухгалтера еще и сильно оттопыривалось.

Он подхватил её на руки и, отнеся в её крошечную спальню, аккуратно уложил её на спину. Бушевавшие в нем человеческие инстинкты окончательно захватили управление, и только какая-то своем малая часть его сознания, как будто удивленно стоявшая в сторонке, наблюдала за ним. Как он избавлялся от остатков своей одежды, как зарывался лицом между её ног, покрывая поцелуями тонкую влажнеющую полоску ткани, как отодвигал ее и впивался губами в нежные трепещущие складочки.

Майя стонала от переполнявших её ощущений и гладила его растрепанные волосы, потом помогла ему окончательно стянуть с нее тонкие хлопковые трусики, почему-то влажные и остро пахнущие. Потом настал черед лифчика, правда пришлось повозиться с застежкой – местная промышленность пока не могла произвести что-то удобное для быстрого расстегивания. Когда Иванов накрыл губами её торчащий сосочек, Майя охнула, прижала его голову к себе и стонала, пока он наконец от неё не оторвался только для того, чтобы тотчас перейти к другому сосочку. Наконец он отстранился от её груди и на мгновение замер, как будто у него внутри произошёл какой-то сбой программы, и он не знал, что следует делать дальше. Майя, лежала на спине с полусогнутыми в коленях ногами, между которыми находилась сейчас та часть его тела, которая у женщин обычно называется талия. Она мягко подалась бёдрами ему навстречу, и он, нависая над ней на вытянутых руках, наконец-то нашел своим горящим, уже влажным от выделяющейся смазки органом её теплую тесную норку. Нащупав вход самым кончиком и задержавшись там на несколько невыносимо бесконечных сладких мгновений, он сразу рухнул в самые жаркие её глубины. Майя вскрикнула, её короткие, но острые ногти впились ему в спину. Он на мгновение замер, но охватывающий его жар не позволил ему оставаться в неподвижности, и он начал двигаться внутри неё, постепенно увеличивая амплитуду и размах движений и чувствуя, как она подается своим телом ему навстречу, и так продолжалось целую вечность, пока их маленькую вселенную не сотряс их персональный большой взрыв…