Наондель

В Охаддин мы прибыли в сумерках. Войско остановилось за стеной, и только полководец со своим ближайшим окружением въехал в высокие ворота. Меня снова приковали к вьючной лошади, которую вел страж. По другую сторону стены теснились дома с плоской крышей, каких я раньше не видела. У дверей висели фонари, в окнах горели лампы, отражаясь в лужах на улице. Слышались голоса взрослых и детей, блеяние коз и квохтание каких-то домашних птиц. В воздухе повис запах дыма, еды и навоза. Никогда раньше я не видела такого большого города и смотрела по сторонам, борясь с усталостью. Мне важно понять, куда меня привезли.

Мы подошли еще к одной стене, где перед полководцем открылись новые ворота, поменьше. Здесь большинство сопровождающих отстали, только сам полководец и его сыновья въехали внутрь. Страж, ведший мою лошадь, шлепнул ее по крупу так, что она сделала несколько шагов вперед. На другой стороне другой страж с бритой головой и в синих одеждах принял ее, не говоря ни слова, и повел дальше.

Мы оказались в парке, со всех сторон окруженном каменной стеной. В сумерках я не могла разглядеть, насколько он велик. На востоке высились большие дома с колоннами в несколько этажей, а на западе ряд домов размером поменьше, но по-прежнему весьма роскошных. Между ними располагался сад; растительность я не могла рассмотреть в подступающей темноте, но до меня донеслись плеск воды, песни птиц, шуршание ветра в кронах. Из домов на востоке слышались музыка и смех, из западных – ничего, хотя окна в них были освещены. Когда лошадь остановилась у террасы, я остановилась тоже, повесив голову, в точности как она.

Лошадь отведут в конюшню, в теплое стойло. Покормят, почистят.

Что будет со мной, я не знала.

Из золотых ворот вышли два новых стража, тоже с бритыми головами, один низенький и толстый, другой – высокий, с бородой. Толстый отпер замок, которым моя цепь крепилась к седлу лошади, и взял ее в руку. Он повел меня на террасу и в ворота, а высокий следовал за нами. Он закрыл и отпер ворота – и вот я во дворце полководца в Охаддине.

Меня провели по длинному проходу со множеством дверей и арок в открытый внутренний двор с прудом. Во дворе я заметила лестницу, уходящую вверх. Страж повел меня вверх по лестнице. Нигде я не видела людей, не слышала звуков, кроме звяканья своей цепи.

Мы подошли к новым золотым воротам. Страж отпер их и шагнул ко мне. Я отшатнулась. Нетерпеливо пощелкав языком, он схватил кольцо у меня на шее и отпер его тоже. Потом подтолкнул меня так, что я ввалилась в ворота. Они закрылись за моей спиной. Так я оказалась в дайрахезине полководца.

Я обнаружила, что нахожусь в зале с высоким потолком. Посреди него стоял фонтан – белый, как цапли на Озере Скорби. Окна с двух сторон были распахнуты в ночь. Зал был ярко освещен свечами и лампами, полы устланы коврами. Вокруг двух низеньких столиков темного дерева на подушках сидели женщины. Женщины у одного стола все были молодые, с длинными черными волосами, в куртках ярких цветов, со множеством украшений. Они были невероятно похожи друг на друга, я даже не могла понять, сколько их. На их столе лежали вышивки, карты и кости, тарелки с фруктами и прочими сластями. Вокруг играли дети разного возраста.

Вокруг второго стола сидели три женщины. Одна из них была старая, с седыми волосами и морщинистыми руками. Одета она была в дорогие одежды, но гораздо проще, чем у молодых женщин. У другой были совершенно светлые волосы. Шаровары и куртка у нее были коричневые, без всяких вышивок. Она тоже не носила никаких украшений, кроме гребня в волосах. Кожа у нее была иного цвета, чем у меня и черноволосых женщин, отливала коричневым и красным. Третья женщина была темнокожая – таких я никогда не видела. Волосы у нее завивались мелкими кудряшками, глаза были круглые. Трудно было сказать, сколько ей лет, но ее взгляд навел меня на мысль, что она старше меня. В ушах и на шее висели странные плетеные штуки с жемчужинами и ракушками на нитках.

– Это что такое? – воскликнула одна из черноволосых. – Откуда это?

Она закрыла рот рукой, почувствовав исходивший от меня запах.

– Не будь такой дурой, – язвительно ответила старая женщина. – Должно быть, ее привез Искан. Я слышала, что сегодня ожидали его приезда.

Светловолосая повернулась к ней.

– Значит, и Орано вернулся домой.

Старушка улыбнулась – по этой улыбке я поняла, что она мать Орано.

– Я приготовила его любимое блюдо.

Она хотела сказать что-то еще, но тут ее прервала одна из молодых:

– Она так и будет тут стоять? Не останется же она здесь? Я отказываюсь спать с ней в одной комнате!

– Ты противишься воле господина? – спросила темнокожая низким грудным голосом. – Хочешь послать к нему гонца с донесением: я не хочу жить с новой женщиной? Думаешь, он предоставит тебе отдельную комнату, Аберра?

За столом молодых женщин возникла тишина. Светловолосая криво улыбнулась. Наконец поднялась одна из молодых, у которой на руках и ногах было особенно много браслетов.