Нападающий

— Потому что вы хотели укрепить свою атакующую линию и принести клубу первый титул Премьер-лиги за десятилетие.

«Блэккасл» не занимал первое место в Премьер-лиге с тех пор, как легендарный форвард Джейми Дефо ушел на пенсию десять лет назад. Он мог похвастаться отличной обороной, но исторически его атаки были недостаточно сильны, чтобы победить таких, как «Холчестер».

Тренер хмыкнул на мой ответ.

— Это часть дела, но в лиге есть несколько отличных нападающих, и они стоят намного дешевле, чем ты.

Я молчал, не понимая, к чему он клонит.

— Я получил много отпора, когда впервые вынес твое имя на обсуждение трансферного комитета, — сказал он. — Ты игрок, который появляется раз в жизни, в этом нет никаких сомнений. На самом деле, ты один из самых талантливых игроков, которых я тренировал с тех пор, как стал менеджером клуба. Но ты также вспыльчив, безрассуден и склонен ставить личные обиды выше того, что полезно для команды.

Жар обжег мое лицо.

— Тренер…

— Я не закончил. — Он поджал губы. — Ты думаешь, я не знал о твоей привычке к гонкам или о твоем соперничестве с Дюбуа, прежде чем я заплатил двести пятьдесят миллионов чертовых фунтов, чтобы привезти тебя на стадион Марковича? Все знали, и именно поэтому остальная часть комитета так сопротивлялась. Они думали, что я сошел с ума, раз вообще рассматривал тебя. — Он покачал головой. — Мне пришлось бороться за тебя, Донован. Неважно, сколько хет-триков ты сделал или сколько «Золотых мячей» ты выиграл. Безрассудный игрок — опасный игрок, и комитет был непреклонен, что мы не можем позволить себе отвлекаться на твои скандалы, когда мы пытаемся выиграть лигу.

Я сглотнул. Мы никогда не обсуждали логистику моего перевода. Я понятия не имел, что он столкнулся с таким сопротивлением с моей стороны.

— Но вы не согласились с ними, сэр?

— Не в то время. Хочешь узнать почему? — глаза тренера сверлили меня. — Потому что огонь, который питает твою безрассудность — это тот же огонь, который отличает великих от легенд. Как я уже сказал, есть много великих нападающих. Но у них нет того же голода, что и у тебя. Они хотят побеждать; ты хочешь бить рекорды. Они удовлетворены максимизацией своего потенциала; ты нет, потому что не считаешь, что у твоего потенциала есть предел. Если бы ты мог направить весь этот огонь на поле, не позволяя своей гордости и мелким ссорам встать на пути, ты был бы неудержим. Я убедил комитет, что это возможно. Я сказал им, что с небольшим руководством ты поймешь, что поставлено на карту, и соберешься с силами. — В его словах звучало настоящее разочарование. — Ты подвел меня.

Я сжал край сиденья. Ты подвел меня. Я слышал это много раз в своей жизни, в том числе и от отца, но спокойная, деловая манера, в которой тренер это преподнес, ранила сильнее любых горячих слов или криков.

Если мой разрыв со Скарлетт был худшим разговором в моей жизни, то этот сильный претендент на второе место.

Растущее чувство вины давило со всех сторон, заставляя меня хотеть провалиться сквозь пол и исчезнуть навсегда.

— Я знаю, что у тебя сложные отношения со старой командой, а Боччи имеет репутацию подстрекателя, — сказал тренер. — Однако я надеялся, что ты научишься лучше контролировать свои импульсы. У властей нет доказательств, необходимых для обвинения кого-либо в преступлении, но мы оба знаем, что на самом деле произошло в ночь крушения.

Призрак моей ошибки снова поднял свою уродливую голову, словно зверь, который продолжал возрождаться, сколько бы раз я ни пытался его убить.

— Тебе повезло, но удача у всех заканчивается. Вопрос в том, вытащишь ли ты голову из задницы, прежде чем это произойдет. — Тренер не казался расстроенным, просто измотанным. — Комитет сказал, что ты слишком опрометчив. Что ты принимаешь свою молодость и талант как должное и что ты не уважаешь последствия своих действий так, как следовало бы. Пока что ты доказываешь, что они правы. Быть великим футболистом — это больше, чем просто навыки и стремление. Это сосредоточенность. Это командная работа. Это дисциплина и самообладание, чтобы останавливаться и думать, прежде чем действовать. Эмоции — мощный мотиватор, но они также могут стать твоим злейшим врагом.

Я сглотнул так, будто засовывал себе в горло гвозди.

— Я дисциплинирован. Я буду дисциплинирован. Я больше не буду бороться с «Холчестером» за пределами поля, и вы больше никогда не увидите меня за рулем автомобиля во время гонки, сэр.

Я обещал Скарлетт то же самое, но, как и Скарлетт, Тренер не выглядел убежденным.